Взрыв Второй мировой войны в сентябре 1939-го повлек за собой новое, а точнее, забытое со времен предыдущей мировой, явление – беженцев.
И в начале Первой мировой, и теперь, в 1939-м, толпы беженцев двигались с запада на восток, на территорию современной Украины. В обоих случаях это были преимущественно этнические украинцы. Они убегали от обстрелов. От надвигающейся линии фронта.
Или с оккупированных врагом территорий. Бросали свои дома, имущество, покидали близких или убегали вместе с ними.
Они бежали в Советскую Украину в надежде на лучшую жизнь, но в основном оказывались в концлагерях.
Значительные группы переходят границу
В первые недели новой войны пересечь границу было очень легко, ведь советские войска, разделив с немецкой армией Польшу по пакту Риббентропа-Молотова, еще не успели взять под полный контроль захваченную территорию.
В начале октября 1939-го нарком внутренних дел УССР Иван Серов доложил московскому шефу Лаврентию Берии: “Ежедневно значительные группы – до 50 человек переходят границу”.
Лишь 14 октября в Москву направили сообщение: “Формирование пограничных частей для охраны новой государственной границы… завершено полностью”. Но и тогда оставалось множество троп, по которым можно было попасть в страну Советов.
Беженцев ловили и допрашивали.
Один из первых задержанных – Иван Сасинец, 25-летний мясник из Тячева – перешел границу 29 сентября. Объяснил следователю: “Венгры после занятия Карпатской Украины начали преследовать украинцев, особенно революционно настроенных лиц. Боясь ареста, я [в марте] нелегально сбежал в Румынию. Когда узнал о захвате Западной Украины Красными частям, принял решение пойти в Западную Украину, где можно будет жить и работать спокойно”.
Надеялись на защиту
Семен Тюх, 25-летний крестьянин из Синевирской Поляны, пересек границу 9 октября вместе с четырьмя односельчанами, “чтобы избавиться от преследований, работать в Советском Союзе и учиться, другой цели у меня, как и у моих товарищей, не было”. Беглецы и не думали прятаться – пересекая границу, сами пришли в милицию, чтобы легализоваться.
Типичная резолюция на обвинительном заключении: “За нелегальный переход границы 3 года исправительно-трудовых лагерей”
21-летний Михаил Бигунец, студент Торговой академии в Мукачево, перешел границу 2 октября прямо посреди бела дня.
В селе Осмолода сразу явился в отделение милиции, поскольку не считал, что он что-то нарушил. “Я пришел на территорию Западной Украины, – сообщил, – с целью найти работу, а если будет возможность, то завершить обучение и найти на территории Западной Украины лучшие условия жизни”.
“Значительную долю украинских беженцев составляли дезертиры из оккупационного венгерского войска. А именно 18-летний Федор Канюк из Берегова. “Было очень тяжело жить, – признался, – я не имел работы, голодал. Венгерская власть заставляла украинцев говорить по-венгерски, издевалась над нами”.
“В 1939 году меня взяли в армию, где били, не давали есть, издевались, не давали одежды, денег, ничего не давали. Из-за такого тяжелого состояния я из армии сбежал, перешел государственную границу Западной Украины. Красноармейцы, расположенные на границе с Венгрией , говорили нашим людям, что “переходите на Украину, будете работать, жить хорошо будете, будете есть хорошо”. Эти причины и были поводом к пересечению границы”.
Зарубежные украинцы верили, что разрекламированное Кремлем “государство рабочих и крестьян” предоставит им защиту, создаст условия для обучения и работы.
“Ночью беженцы почти все прорвались на нашу территорию”
“Отмечаются попытки среди местного населения к массовому переходу на территорию Западной Украины, – говорилось в директиве пограничным войскам 24 октября 1939-го. – По состоянию на 22 октября на всем участке границы пограничными отрядами задержаны 3850 человек”.
Документы НКВД октября-ноября сохранили интересные подробности.
Из “Справки о задержании на границах Западной Украины частями пограничной охраны”: “Основная масса нарушителей из Германии – люди, постоянно проживающие на территории, занятой немцами, но не желающие там оставаться (крестьяне, рабочие, интеллигенция)…”.
“На границе с Венгрией и Германией нарушителями являются преимущественно крестьяне, которые бегут к нам в поисках работы и убежища, спасаясь от преследования власти, особенно венгров, причем по словам перешедших к нам крестьян из Румынии и Венгрии после замерзания рек собираются перейти на нашу территорию жители целых деревень, расположенных у границы. Переходят границу целыми семьями, с малыми детьми, не имея с собой продовольствия”.
Из рапорта по имени Лаврентия Берии: “Особенно массовый характер носят нарушения госграницы в районе Рава-Русская, где из-за массового наплыва беженцев аппарат пограничного отряда не в состоянии даже оформлять дела на нарушителей границы”.
“18 октября с территории, занятой немцами, прибыло до 2000 беженцев, пропущенных через немецкую границу на нейтральную полосу. Командованием отряда эти беженцы на нашу сторону пропущены не были, однако ночью они почти все прорвались на нашу территорию и здесь были задержаны… Таких жителей с территории, занятой немцами, собралось в одном только Перемышле около 16 000 человек”.
Максимальный срок
Какое убежище предоставила советская власть украинцам-беженцам из Европы?
Сначала вознамерились вернуть всех обратно, в свои страны. Затем энкаведисты приказали, чтобы беженцев “задерживали как перебежчиков, делали допрос персонально каждого и дальше отправляли в лагеря”.
За нелегальное пересечение границы Уголовный кодекс УССР (статья 80) предусматривал лишение свободы на срок от 1 до 3 лет. Беженцам давали максимальное наказание – 3 года и бросали в ГУЛАГ. Вот такой “теплый” прием и попечительство.
После допросов в фильтрационном лагере Сколе оформляли постановление на арест и возбуждено уголовное дело.
Некоторые беженцы, поняв, что попали в ловушку, бежали вторично. Так поступили, например, 20-летний крестьянин Михаил Гопонько из-под Мукачево и его 15-летний односельчанин Григорий Готько, которые просидели месяц в фильтрационном лагере в городке Сколе Львовской области.
“Я предложил Готьке совершить побег из барака, – объяснил Гопонько следователю, – поскольку нам не хватало еды, не было смены белья, на что Готько сразу согласился и сказал, что во время побега нас застрелят, а если не застрелят, то пойдем домой” .
“Работу нам не давали, кормили плохо, – добавил Готько. – (В бараке) находятся около 1000 человек и все выказывают нежелание находиться в бараке, все завошили, другой одежды для смены не дают”.
Поздним вечером, когда часовой скрылся от дождя, беглецы раздвинули колючую проволоку и накивали пятками. Их поймали и отправили в ГУЛАГ в качестве беглецов на 5 лет.
Не только наказывали
Абсолютное большинство беженцев оказалось в лагерях ГУЛАГа.
Часть скончалась от голода или болезней еще в фильтрационных лагерях. Несколько человек НКВД расстрелял как “агентов иностранной разведки”. Только за первое полугодие 1940-го энкаведисты “разоблачили” (а может, и без кавычек) 90 человек как румынских шпионов, 24 – как венгерских, 23 – немецких, 8 – польских.
Еще несколько сотен беженцев НКВД завербовал. Тех, кого готовили в агенты, переводили в отдельную камеру, создавали специальный режим – усиленное питание, разрешение писать письма, читать газеты, увеличение времени на сон.
Заместитель наркома внутренних дел УССР Николай Горлинский в августе 1940 года отчитывался Берии: “Вербовка и заброс за границу агентуры из перебежчиков проводилась преимущественно в управлениях НКВД областей, граничащих с Германией и Венгрией. В управлениях НКВД областей, граничащих с Румынией, под для заброса, однако опрокинуты их не было в связи с большой концентрацией румынского войска у демаркационной полосы…”.
“Во многих случаях происходили бесцельные вербовки агентуры по перебежчикам (УНКВД Львовской области), которая могла дать разве что сведения о пограничной полосе смежной стороны, но не имела нужных нам связей”.
Вина до конца жизни
Прошел почти год войны, а поток беженцев с запада на восток не снизился. В первой половине 1940 пограничники задержали 12 981 беженца из бывшей Польши, Венгрии и Румынии. За тот же период поймали 3886 человек, которые пытались вернуться из советского рая домой.
В ноябре 1942 Кремль объявил амнистию украинцам и словакам, которые имели гражданство Чехословакии до расчленения этой страны в 1938 году. Амнистированных призывного возраста направляли эшелонами в чехословацкие воинские части, формировавшиеся в городке Бузулук (Оренбургская область СССР).
Все остальные беженцы, которым удалось выжить в ГУЛАГе, после увольнения жили в Советском Союзе – обратно их, за незначительными исключениями, не отпустили. Массовая реабилитация жертв сталинского террора, начавшаяся по инициативе Никиты Хрущева во второй половине 1950-х, их не коснулась.
Ситуация начала меняться во второй половине 1960-х, уже во времена Леонида Брежнева, но не приобрела массовый характер.
Только 17 апреля 1991-го, за несколько месяцев до развала СССР, парламент Украины принял закон “О реабилитации жертв политических репрессий на Украине”, наконец снявший вину с беженцев начала Второй мировой.
Некоторые из них узнали о сопродвижение вины, уже давно будучи на пенсии. А большинство вообще не узнало, потому что не дожили до этого.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.