Курск. Одно из первых слов, которые я написал и произнес как корреспондент BBC. В 2000 году я рассказывал о гибели подводной лодки “Курск” в ледяных водах Баренцева моря, в результате которой погибли сто восемнадцать подводников.
Владимир Путин был тогда президентом менее полугода. Я все еще помню, как российские телеканалы критиковали его действия в связи с катастрофой.
На этой неделе исполнилось 24 года с тех пор, как затонул К-141 “Курск”. И снова слово “Курск” наполняет мои репортажи из России. На этот раз это Курская область, где украинские войска начали свое внезапное наступление и где уже девять дней захватывают территории.
То же слово.
Но Россия в 2024 году очень отличается от России в 2000 году.
В этот раз на российском телевидении нет никакого намека на критику Путина, ни сомнения в его решениях, ни предположения, что именно его вторжение в Украину привело к этому драматическому моменту.
Кроме того, Кремль располагал четвертью века, чтобы установить жесткий контроль над российскими СМИ.
И все же, повредят ли эти события Владимиру Путину?
За последние два с половиной года меня спрашивали об этом многократно.
В 2022 году, когда Киев потопил ракетный крейсер “Москва” – флагман Черноморского флота РФ, затем после стремительного отступления российских войск с северо-востока Украины.
- Читайте такоже: Зеленський заявив про «гарне просування» у Курській області
И снова в 2023-м – во время мятежа ЧВК “Вагнер”, когда вооруженные наемники шли на Москву, бросив прямой вызов президентским властям.
Путин прошел через это целым и невредимым. И уверен, что справится с новым вызовом.
Но сейчас все по-другому. Мятеж “Вагнера” закончился за один день.
Наступление Украины на Россию продолжается уже больше недели. Чем дольше он будет продолжаться, тем больше будет давление на российское руководство и, потенциально, тем больше пострадает авторитет президента.
За два с половиной десятилетия у власти Путин создал себе имидж “гаранта безопасности”, единственного человека в этой огромной стране, способного защитить россиян.
Его так называемую “специальную военную операцию” (полномасштабное вторжение в Украину) представили русскому народу как укрепление национальной безопасности РФ.
За два с половиной года этой войны от “безопасности” не осталось и следа.
НАТО расширила границы: к Альянсу присоединились Швеция и Финляндия. Российские города регулярно подвергаются атакам украинских беспилотников. Теперь же украинские солдаты захватывают российскую территорию.
Своими нарративами Владимир Путин пытается показать россиянам, что паниковать не стоит.
Говоря об украинском наступлении, он избегает слова “вторжения”. А говорит о “ситуации в пограничной зоне” или “происходящих событиях”. Лидер Кремля также назвал события в Курщине “провокацией”.
Что же российский президент будет делать дальше?
Не стоит ожидать, что он поднимет трубку и позвонит по телефону в Киев. Российские чиновники ясно дали понять, что после нападения на Украину они ставят на паузу саму идею мирных переговоров.
На этой неделе Владимир Путин объявил свои дальнейшие планы: “…вытеснить врага с территории России”.
Одно дело – сказать. Совсем другое – сделать.
Российские военные перебрасывают подкрепление в Курскую область, но до сих пор не восстановили контроль над этой частью России.
Проходя мимо Кремля в четверг утром, я на мгновение остановился.
Рабочие устанавливали сиденья и экраны для очередного мероприятия. На большом видеоэкране Эдит Пиаф исполняла свою культовую песню Non, je ne regrette rien (“Нет, я ни о чем не жалею”), которая эхом расходилась по Красной площади.
Очень сюрреалистический момент.
Владимир Путин не высказал никаких признаков сожаления за то, что начал полномасштабное вторжение в Украину.
Не жалеет ли он и о своих решениях после этого.
Если его публичные заявления отражают его нынешнее настроение, то он по-прежнему верит, что есть только один возможный исход этой войны: победа России.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.