Когда мне было пять, моя бабушка подарила нам с младшей сестрой книгу с картинками, в которой подробно описано, как мужчина и женщина занимаются сексом, чтобы родить ребенка.
Мы были в восторге. До этого момента нашим единственным ориентиром по поводу того, откуда берутся дети, был диснеевский Дамбо, которого его матери принес аист.
Моя встревоженная мама поставила книгу на высокую полку, надеясь, что на этом все закончится. Мы с сестрой, конечно, залезали на стул, чтобы ее достать, и продолжали рассматривать фотографии, хихикая и недоверчиво показывая на обнаженные тела, а мои родители неловко пытались уклониться от наших вопросов.
Мои родители “имели серьезный разговор” со мной через несколько лет, когда они решили, что я достигла соответствующего возраста, чтобы узнать правду о сексе, родах и половом созревании. Половое воспитание также являлось частью учебной программы голландской и английской начальных школ, которые я посещала. Но многим детям во всем мире не рассказывают должным образом о сексе, пока они не попадут в среднюю школу – если вообще рассказывают.
“Безусловно, многие дети до сих пор слышат фольклорные истории или мифические рассказы о том, откуда берутся дети”, – говорит Люси Эммерсон, исполнительный директор Форума полового образования в Великобритании.
Могут ли такие мифы и эвфемизмы – будь то классические сказки о младенцах, которых принесли аисты или нашли в капусте, или более современные, спонтанные выдумки – действительно повлиять на наше отношение к сексу в долгосрочной перспективе? Как они вообще появились и почему люди все еще продолжают их рассказывать?
Журавль, крадущий детей
Когда я росла, я часто сталкивалась со сказкой об аисте. Фильмы Диснея, мультфильмы и книги с картинками рассказывали мне, что новорожденных младенцев находили и доставляли родителям эти элегантные длинноногие птицы. Однако оригинальный миф имеет более хмурый оттенок: птица похищает – или спасает, в зависимости от вашей точки зрения – ребенка.
Этот миф можно проследить вплоть до Древней Греции, где журавли, имеющие много общего с аистами, ассоциировались с воровством младенцев. В греческой мифологии Гера, богиня родов, превратила свою соперницу Герану в журавля с вытянутой шеей из-за того, что у нее был роман с ее мужем Зевсом. Не желая расставаться с новорожденным ребенком, Герана подняла ребенка, завернула в одеяло и улетела с младенцем в клюве.
Впоследствии журавля сравняли с аистом, говорит Пол Квинн, старший преподаватель английской литературы в Университете Чичестера в Британии.
“Здесь есть связь с домом, потому что аисты гнездятся на крышах домов, где живут люди”, – говорит он.
Еще один мифологический пласт к истории добавил пеликан, который в европейской средневековой литературе был символом Девы Марии и кормящей матери, говорит Квинн. По его словам, пеликана также ассоциировали с грудным вскармливанием, поскольку в литературе описано, что эта птица ковыряется в груди, чтобы кормить своих птенцов.
В начале 19 века аист начал появляться в сказках. Опять же он имел тенденцию появляться как символ дома и семьи.
“Аисты всегда ассоциировались с семейной жизнью, потому что можно было увидеть, как они кормили своих детенышей”, – говорит Марина Уорнер, профессор английского языка и творческого письма в колледже Биркбек Лондонского университета.
В сказках они часто приходят на помощь младенцам. “Аист находит малышей в колодцах, прудах или болотах и своим клювом вытаскивает малышей и связывает их в слинг”, – говорит Уорнер.
Эту версию популяризировал рассказ Ганса Кристиана Андерсена “Аисты”, опубликованный в начале 19 века. В сказке Андерсена белые птицы ищут пруд, в котором лежат все маленькие дети, ожидая, пока прилетят аисты, чтобы забрать их к родителям.
Но в истории Андерсена есть жестокий поворот: плохо воспитанным детям аист дает мертвого брата или сестру как наказание, чтобы они плакали над ними.
Несмотря на ужасный финал, сказка Андерсена быстро распространилась в англоязычном мире. В викторианской Британии аист пригодился застенчивым родителям, чтобы скрывать реальность секса и родов, говорит Уорнер.
В своем хорошем виде миф об аисте все еще сохраняется в массовой культуре. Кое-где обычную родинку на коже новорожденного, вызванную пороками развития кровеносных сосудов, до сих пор называют “укусом аиста”.
Подобное слияние древних верований и отцовской застенчивости лежит в основе еще одного красочного мифа о том, как рождаются младенцы – якобы они растут на грядках капусты.
Миф о капусте, вероятно, происходит от разных верований и практик, связанных с растениями и плодородием.
В Шотландии дети обычно клали капустные листья возле своих домов, чтобы фея принесла им брата или сестренку, говорит Квинн. По его словам, женщины также ели капусту, чтобы повысить свою фертильность и успешную беременность.
Так же, как ребенка, спасшего аиста, ребенка из капусты “находят в природной среде как часть природного мира”, говорит Уорнер. По-французски на маленького ребенка говорят “mon petit chou” (“моя маленькая капуста”), отмечает она.
Эту историю также легко оформить приятными и удобными для детей иллюстрациями. Например, в серии почтовых открыток, созданных в 1906 году тремя сестрами в Новой Зеландии, изображен садовник, ухаживающий за полем с младенцами, растущими на грядках с капустой. Хорошо одетые пары бродят между полями, рассматривая растущих там младенцев. Садовник срывает избранного ребенка-капусту и дарит его супругам.
Подобные сказки о детях, растущих в садах и огородах, существуют во всем мире – например, в Японии любят народный миф о рождающемся из персика мальчике.
Для викторианских родителей сказки о младенцах, которых приносят аисты и находят в капусте, давали “возможность объяснить своим детям вещи, которые они не могли бы объяснить им иначе”, говорит Квинн.
“Они не знали, как женское тело выглядит внутри… они просто представляли, что это перевернутое мужское тело, – говорит он, – Так как это объяснить? Естественный мир – очевидная модель, на которую следует ориентироваться”.
Уорнер соглашается: “Многие родители не понимали собственной анатомии и им было бы очень трудно объяснить эти факты жизни своим детям”. Сказки дали удобный ответ. Но родители также использовали их для передачи закодированных сообщений о сексе и отношениях, говорит она.
Возьмем “Красную Шапочку”, европейскую сказку о девочке, которая идет навестить свою бабушку, а по дороге останавливается, чтобы поговорить со, казалось бы, доброжелательным волком. В викторианскую эпоху родители рассказывали своим дочерям эту сказку, чтобы обезопасить их от общения с незнакомыми людьми, говорит Уорнер. Это было до того, как женщины получили доступ к любой контрацепции, поэтому, когда речь шла о романах и добрачном сексе, “опасность была очень велика”, говорит она. Существовал также “настоящий социальный позор”, связанный с незамужней беременностью, добавляет Уорнер.
Вредные мифы?
Хотя аист, приносящий детей, остается популярным мотивом на поздравительных открытках и подарках, по-видимому, трудно представить, что родители 21 века серьезно пытаются убедить своих детей, что именно так рождаются дети.
Но другие мифы и эвфемизмы до сих пор удивительно распространены, говорит Спринг Ченоа Купер, доцент кафедры сексуального здоровья Школы общественного здравоохранения Городского университета Нью-Йорка. Одной из причин является то, что многие родители до сих пор не знают, когда и как говорить об этих фактах.
“Многие люди не знают реальных научных фактов, о которых они должны говорить, и они не знают, как объяснить своим детям секс”, – говорит она.
Однако эвфемизмы, которые кажутся удобными и безопасными для родителей, действительно могут смутить детей, говорит Люси Эммерсон. Родителям может быть трудно скорректировать свою историю позже и признать, что они соврали.
Она рассказывает, как 18-летняя девушка пришла в клинику сексуального здоровья, чтобы спросить, может ли она забеременеть после того, как сперма попала в пупок.
“Она имела отношения, но не понимала сексуального здоровья или собственной анатомии”, – говорит Эммерсон.
Купер соглашается, что “когда люди делают предположения, основанные на мифах и дезинформации, это может иметь вредные последствия”.
В Австралии вакцину против ВПЧ, которую вводят молодым людям для профилактики рака шейки матки, обычно называют “вакциной секса”. Это заставило некоторых девушек ошибочно считать, что она будет защищать их от заболеваний, передающихся половым путем, поэтому им и их партнерам не нужно использовать презервативы, говорит Купер.
Еще одна опасность использования эвфемизмов состоит в том, что оно может внедрить практику отсутствия открытого обсуждения секса, говорят эксперты, что усложняет детям и подросткам откровенные разговоры с родителями.
“Они могут подвергнуться насилию и чувствовать, что не могут об этом говорить, забеременеть и никому не сказать об этом, или заразиться венерическим заболеванием и не лечить его, – говорит Купер, – Страх говорить об этих вещах может иметь последствия на всю их жизнь” .
От аистов до чая
Школа не обязательно исправляет такие пробелы и недоразумения. В США только 29 из 50 штатов имеют обязательное половое воспитание. По данным Центров контроля и профилактики заболеваний, менее половины старших школ и менее одной пятой средних школ излагают ключевые темы полового воспитания. В Великобритании детям рассказывают об отношениях в начальной школе, но в начальных школах не обязательно проведение уроков полового воспитания – они становятся обязательными только в средней школе.
Но Эммерсон говорит, что в Великобритании не всегда могут должным образом рассказывать детям о сексе.
Одним из примеров является видео “Согласие – это просто как чай”, которое широко демонстрируется в школах, говорит оно. Видео сравнивает начало секса с предложением приготовить кому чашку чая и напоминает молодым людям, что то, что кто-то хочет чая (или секса) одного дня, не означает автоматически, что они будут хотеть этого в другой день.
Эммерсон говорит, что она получала жалобы от молодых людей, что видео является “слишком эвфемистичным и вообще не касается секса”.
“Итак, если родители думают: “Если я ничего не скажу, они поймут это, когда придут в школу” – то это, скорее всего, не так”, – говорит Эммерсон.
Кажется, моя бабушка была права, когда дала мне книгу с картинками о сексе и детях. Но для родителей, которые не могут представить такой уровень открытости и фактических деталей, исследователи предлагают начать с малого – с коротких, простых обсуждений, а не с большого разговора.
Например, если маленький ребенок спрашивает, как рождаются дети, “достаточно сказать, что ребенок растет в животе матери и выходит из влагалища”, говорит Эммерсон. “Это не объяснение полового акта. Речь идет лишь о предоставлении фактического ответа, который не является выдумкой”, – добавляет она.
“Каждый раз, когда ребенок задает вам вопросы о сексе, отвечайте очень просто и прямо, – говорит Купер, – Вам не нужно сажать их и читать им лекцию в течение часа… это может отпугнуть их от дальнейших вопросов об этом”.
Таких жизненно важных понятий, как согласие и границы, можно учить с самого начала. К примеру, вы можете говорить малышам, чтобы они спрашивали, прежде чем обнимать других, и объяснить им, почему спрашивать согласие важно, говорит она.
Значит ли это, что в современной культуре воспитания нет места волшебным историям о аистах и капусте? Ответ может быть в том, чтобы наслаждаться этими народными сказками такими, какие они есть – красочными произведениями воображения, переданными предыдущим поколениям. В любом случае, книга моей бабушки порадовала и развлекла меня, так же как любая сказка – и, конечно, увлекла больше, чем история об аисте.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.