Как любой врач, Питер Саддингтон соблюдает конфиденциальность в работе с клиентами. Истории, которые он рассказывает, – обобщены и частично воспроизводят проблемы людей, с которыми он работал как сексолог.
Я обсуждаю с людьми сокровенные моменты их жизни, но они почти ничего не знают обо мне – и именно так и должно быть.
Я – сексолог и помогаю преодолевать интимные проблемы: от эректильной дисфункции, мучительных ощущений во время секса и вагинизма – мучительного сокращения мышц влагалища во время проникновения.
Если клиент интересуется, я женат, отвечаю, что “да”, ведь было бы странно скрывать это. А дальше – все исключительно в пределах рабочих отношений.
Я разговариваю с пациентами как терапевт, а не как друг. С некоторыми из них отношения становятся более общительными, но это все – часть процесса, который помогает им преодолевать проблемы.
В клинике, где я работаю, терапевтические кабинеты напоминают гостиную в доме, где на самом деле никто не живет. Три удобных кресла – одно для меня и два для клиентов. Никаких семейных фото и личных безделушек, это помогает держать дистанцию.
Я консультирую пары и отдельных пациентов: одиночек и тех, кто хочет поговорить без партнера.
Несколько лет назад ко мне обратился 29-летний мужчина по имени Роб. Его беспокоили отношения с новой, более опытной подругой. Он не хотел привлекать ее к терапии, потому что стеснялся показывать свою неуверенность.
Во время сеанса я спросил Роба, воспринимал бы он Келли иначе, если бы они поменялись местами – и это она была бы менее опытной. Конечно, он быстро понял, насколько это важно, и попросил ее присоединиться к терапии. После этого уверенность Роба вернулась. Ему помогло то, что он был честен в своих тревогах, а не пытался делать вид, что знал больше, чем есть на самом деле.
Моим клиентам – от 25 до 45 лет. Но, вопреки стереотипам, более юные также не обходят сексологу. Последние 15 лет я наблюдаю, что все больше людей свободно говорят о своих проблемах – как молодежь, так и люди старшего возраста, которые начинают новые отношения.
Сексуальная революция открыла шлюзы, сняла многие табу. Изменились ожидания от секса, а интимные проблемы значительно “помолодели”.
Ко мне обращаются старшеклассники, которые боятся потерять эрекцию или ищут свою сексуальную идентичность. По данным Relate, организации, где я работаю, более 42% их пациентов в 2018 году были моложе 35 лет.
На противоположной стороне возрастной шкалы – мой 89-летний пациент. Несколько лет назад у него начались новые отношения. К сожалению, у пары были проблемы с сексом, но они не собирались сдаваться. Вместе они обратились к терапевту, но почувствовали, что врач был шокирован тем, что в таком возрасте может быть секс. Поэтому они пришли ко мне.
Многие мои пациенты ранее обращались к врачу. Часто они просто хотят поговорить о своих проблемах. Большинство людей нервничают – некоторые пары даже думают, что им нужно продемонстрировать мне свои сексуальные проблемы. Это совершенно излишне!
Одному из моих молодых пациентов – 17. У парня были проблемы с эрекцией. Он и его девушка пытались заняться сексом, но у него ничего не получилось. В конце концов они разошлись, и он считал, что именно по этой причине. Случайный секс и алкоголь проблему не решили, и парень не знал, что делать. Позже он влюбился в одноклассницу, и она, похоже, также ему симпатизировала, но после того, что произошло, подойти к девушке он не решался.
Юноша был у семейного врача, и тот сказал, что он еще молодой, и проблема решится сама собой. В приемной у врача он увидел рекламный буклет нашего центра сексуальной терапии и решил попробовать. Еще на этапе диагностики я понял, что он нервничает – весь первый сеанс он был красный, как рак!
Каждый сеанс терапии – индивидуальный, и с этим юношей мы занимались половым воспитанием. Рассмотрели анатомические рисунки, поговорили о том, как достичь и удержать эрекцию. Я помог ему понять, что его главная проблема – это волнение.
Я дал ему домашнее задание – стимулировать эрекцию, а потом потерять ее. И так три раза подряд. Это помогло укрепить его веру в то, что он контролирует ситуацию. Постепенно к парню вернулась уверенность в себе. Понадобилось всего семь сеансов, чтобы преодолеть проблему. Через месяц после терапии он позвонил в центр и оставил для меня небольшое сообщение – он начал встречаться с одноклассницей и в ближайшее время у них будет секс.
Прежде чем стать сексологом, я работал в школе-интернате для детей с особыми образовательными потребностями. Я видел, как школа с ее “правильным” поведением травмирует отношения некоторых пар, и хотел сделать немного больше, чтобы поддержать их.
Два года я совмещал терапию с работой в школе, но психология в конце концов победила.
Иногда в процессе терапии становилось понятно, что эмоциональные проблемы часто негативно влияют на сексуальную жизнь. Поэтому я решил пройти курс сексологии, чтобы помогать пациентам на всех уровнях.
Моими первыми пациентами как врача-сексолога были Мэтт и Алекс – гомосексуальная пара. Одному из них было слегка за двадцать, другому – около тридцати. У них была крепкая эмоциональная связь, но сексуальная жизнь не радовала.
Во время первого сеанса оба очень стеснялись: постоянно возились на стульях, избегали моих вопросов, не решались открыто обсуждать интимные моменты, например, анальный секс. Казалось, они волновались, что их ориентация окажется для меня неприемлемой. Я догадывался, что их проблема связана с эрекцией, так мимоходом об этом вспомнил – хотел, чтобы они знали, что можно говорить о сексе открыто и честно.
Проблемы с эрекцией и преждевременная эякуляция – самые распространенные проблемы, с которыми мужчины приходят ко мне. В гомосексуальных отношениях психологическое давление еще больше, потому что есть ожидания, что у обоих партнеров будет мощная эрекция. Тогда как в гетеросексуальной паре мужчина и женщина не могут физически сравнить уровень своего возбуждения.
Чтобы снять напряжение, я задал Мэтту и Алексу упражнение на прикосновения. Каждый партнер должен касаться другого течение получаса – исследовать его тело и понять, что дарит ему удовольствие. Они были без одежды, но не могли касаться гениталий – это должна быть не прелюдия, а развитие тактильных ощущений.
В конце концов, они перешли к прикосновениям и научились возбуждать друг друга перед половым актом. Они приложили много усилий и воспринимали терапию, как свидание со свечами и романтической музыкой. К счастью, уверенность Мэтта вскоре возросла.
После 15 недель терапии у Мэтта с Алексом состоялся половой акт. А уже через несколько недель они сказали, что занимаются сексом каждый день. За три месяца после завершения терапии они пришли на итоговый сеанс. Они проявляли много нежности друг к другу и сказали, что планируют пожениться! Было радостно услышать, что они преодолели свои проблемы и теперь счастливы.
Мои друзья считают, что у меня очень интересная работа. Людей вообще интересует деятельность консультанта – и когда говоришь, что ты консультант по вопросам секса, это более чем интересно – это интригует!
Некоторые друзья избегают темы секса, когда я рядом, и смущаются, если ее задеть. Другие же, наоборот, охотно рассказывают мне о своих половых проблемах.
Несколько приятелей спрашивали, не предоставлю я им профессиональную консультацию: им проще обсуждать такие вопросы с знакомым человеком. Впрочем, я должен отказывать: важно, не приносить домой рабочие моменты и профессиональная этика не позволяет консультировать друзей и родных.
Сексуальные проблемы часто связаны с травмами прошлого, например, насилием или изнасилованием. Одна клиентка, которая страдала от вагинизма, в детстве слышала, как ее мать едва не умерла во время родов, рождая ее брата. Во время второй встречи мы сделали экскурс в ее прошлое: я расспросил ее о детстве, родительской семье и первом сексуальном опыте. Мэри рассказала мне об этой травме. Еще совсем маленькой девочкой она слышала крики матери и комментарии родственников, и, наверное, не выживет.
Чтобы помочь Мэри преодолеть проблемы с проникновением, мы выбрали методы когнитивно-поведенческой терапии (КПТ), которая исследует наши автоматические реакции в различных ситуациях. Я научил ее расслаблять мышцы тазового дна и дал задание самостоятельно применить так называемые “вагинальные расширители”: гладкие колпачки, похожие по форме на тампон, которые помогают женщине привыкнуть к тому, что в ее вагину то проникает. Сначала используются расширители меньшего диаметра, которые постепенно заменяются на более крупные.
Если бы еще в начале карьеры я не научился отделять профессиональную жизнь от личной, я бы не выжил на этой работе. Порой приходится выслушивать сложные и печальные истории. Я должен оставлять их в клинике, а не носить с собой – консультант, воспринимает страдания клиента, как свои личные, теряет эффективность.
Впрочем, счастливых моментов не меньше, чем грустных. Иногда я получаю от бывших клиентов открытки или сообщение: “Спасибо за вашу помощь – мы ждем ребенка!” Одна пара ежегодно шлет мне открытку – и так уже двенадцать лет. Они даже назвали в мою честь одного из своих детей – это очень важно для меня!
Думаю, такая работа, как у меня, должна быть по зову сердца, ведь оплачивается она не слишком высоко. Но когда видишь, что люди прислушиваются к твоим советам и меняют жизнь к лучшему, – это невероятное ощущение!
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.