В 2011 году тогдашний госсекретарь США Хиллари Клинтон оказались в очень неудобной ситуации. Она прибыла с официальным визитом в Мьянму, где в течение двух десятилетий господствовал режим военной диктатуры, который теперь стал на путь либерализации.
Приезд Клинтон имел историческое значение – он должен был стать началом сближения двух стран и свидетельствовал о поддержке США в проведении реформ.
Была только одна проблема – Клинтон вынуждена была быть очень осторожной, чтобы во время посещения Мьянмы ненароком не назвать ее … Мьянмой.
Дело в том, что до 1989 года страну, куда приехала Клинтон, весь мир знал как Бирму. Новое название – Мьянма – утвердил военный режим, который США считали нелегитимным. И хотя новое наименование постепенно прижилось в мире, ряд стран – в том числе и Соединенные Штаты – на высшем уровне продолжали принципиально употреблять старое название.
Помощники Клинтон рассказывали, что во время этого визита она оказалась перед непростым выбором – оскорбить сторону, которую принимала, назвав страну Бирмой; или отойти от государственной позиции США, назвав ее Мьянмой.
“Выкручиваться” из создавшегося положения Клинтон пришлось благодаря формулировке “эта страна”, которое она активно принимала вместо упоминания названия государства.
Переименование стран и городов порой создает не только курьезы на высшем политическом уровне, но и обычную путаницу для обычных людей, которые не так внимательно следят за ходом того, как другие страны меняют свои названия.
Но там, где для одних – путаница, для других – восстановление исторической справедливости и разрыв с прошлым.
Именно таким был один из мотивов переименования Бирмы, которая более 100 лет находилась под контролем Великобритании. Такими же являются и мотивы других стран, многие из которых и сегодня борются за то, чтобы их или их города называли так, как им кажется правильным.
НЕ Цейлон, а Шри-Ланка. Но чай все равно цейлонский
Настоящий бум на переименование стран пришелся на вторую половину прошлого века, когда в мире образовалась значительное количество новых независимых государств, которые меняли свои названия, прощаясь с колониальным прошлым.
Среди них – Шри-Ланка, которую мир долго знал как остров Цейлон – с тех пор, как в 16 веке такое имя ему дали португальцы. После этого Цейлон переходил под управление голландцев, потом британцев, но его название оставалась неизменным.
Лишь в 1970-х годах страна начала получила название Республика Шри-Ланка, а чуть позже стала Демократической Социалистической Республики Шри-Ланка.
Аналогичные “биографии” имеют десятки стран, которые после обретения независимости рвали с колониальным наследием Зимбабве, в свое время называлась Южная Родезия; Мали, которая когда-то была Французским Суданом; Белиз – раньше был Британский Гондурас; Буркина-Фасо – когда-то Верхняя Вольта.
Некоторые страны меняли названия по несколько раз: например Камбоджа, которая успела побыть и кхмерской республикой, и Демократической Кампучией, и снова Камбоджей – каждым переименованием силы, приходили к власти, подчеркивали: они открывают новую страницу в истории.
Прощание с временами колониализма не обошло и названия крупных городов: в 2001-м индийская Калькутта стала Калькуттой, чтобы наименование соответствовало звучанию топонима на бенгальском языке, а не языке колонизаторов. Еще ранее Бомбей переименовали в Мумбаи, а Мадрас – один из крупнейших городов Индии – на Ченнаи.
Правда, изменение названий самими странами не всегда означало, что весь мир забудет старые – даже когда другие государства официально признавали переименования и соглашались использовать их в публичном пространстве, в повседневной жизни люди часто продолжали употреблять предыдущие названия.
Та же Мьянма, хотя это название признает ООН и большинство государств, для многих – даже внутри страны – до сих пор остается Бирмой, даже через 30 лет после переименования.
А цейлонский чай и через полвека со времен изменения названия острова так и не стали называть шриланкийские, иронизируют критики переименований.
Сакартвело генацвале
Стремление к восстановлению исторической справедливости и символического разрыва с прошлым не прошло и мимо бывших республики СССР.
В январе 2021-го Литва утвердила новое название Грузии, которую отныне использовать в официальных документах, – Сакартвело. Именно так свою страну называют сами грузины.
В мире страну называют преимущественно или российским наименованием “Грузия”, или латинским “Georgia” (Джорджия или Георгия). И если к латинской вариации, которая закрепилась в большинстве иностранных языков, особых претензий у грузин нет, то к русскому, распространенному прежде всего в Восточной Европе и некоторых странах Азии, есть.
Название “Грузия” страна ассоциирует с годами порабощения в составе Российской империи и СССР. Именно поэтому местные власти уже длительное время призывает другие страны отказаться от использования этого наименования.
Белорусы тем временем уже почти 30 лет ведут споры с Россией, которая продолжает называть их страну не “Беларусь”, на чем настаивают они сами, а “Белоруссия”.
После того, как Литва согласилась узаконить новое название Грузии, выяснилось, что определенные претензии у белорусов есть и к литовцам. Лидер белорусской оппозиции Светлана Тихановская предложила властям Литвы использовать для обозначения Беларуси название Belarusià, а не Baltarùsija, как сейчас.
По словам Тихановской, нынешнее литовское название ее страны воспринимается как калька с русского языка, что приводит к ошибочной ассоциации с Россией.
К борьбе за правильные названия время от времени присоединяются и киргизы, которым не нравится, что их страну, после распада СССР получила название Кыргызстан, в РФ продолжают называть “Киргизия” – в этом критики опять же видят следования имперским традициям.
У русских и для киргизов, и для белорусов, и для молдаван (которым также не нравится русское название “Молдавия”, а не “Молдова”) ответ, как правило, один: такие, мол, правила русского языка.
зе Юкрейн
Украине, хоть и не пришлось радикально менять свое название после обретения независимости, зато пришлось спорить с миром из-за артикля the, который многие политики и деятели из англоязычных стран любят добавлять к Ukraine.
В этом критики видят коннотации восприятия Украины как части России, а не отдельного государства. Ведь в английском языке, говорят они, артикль the обычно используется для обозначения регионов или территорий, а относительно независимых стран, как правило, не употребляется.
Статистика Google Books свидетельствует, что форма the Ukraine действительно была популярна в англоязычных источниках на протяжении многих десятилетий, но со временем все же начала уступать Ukraine.
The Ukraine, впрочем, до сих пор нередко можно услышать даже от западных политиков топ-уровня – в том числе и от президента США.
Когда в 2019 году разразился скандал из-за запись разговора Дональда Трампа и Владимира Зеленского, а слово “Украина” звучало в американских СМИ постоянно, украинское посольство в США в соцсетях напоминало своим западным читателям: “Ukraine, not the Ukraine”.
Так же там привлекали внимание к инициативе “Kyiv not Kiev”, призывая международные СМИ и компании переходить на официально принятую Украины транслитерацию названия своей столицы.
НЕ Новая Зеландия, а Аутеаруа
Бывает и так, что страны размышляют о переименовании, но до конкретных решений дело пока не доходит.
В Новой Зеландии уже не первый год продолжается общественная дискуссия об отказе от европейского названия и утверждение нового – Аутеаруа. Так название страны звучит на языке маори, местного коренного населения.
Само слово Аутеаруа, которое означает “земля длинного белого облака”, давно стало в Новой Зеландии общеупотребительным и хорошо известно всем ее жителям как альтернативное наименование страны.
Сторонники переименования считают, что новое название было бы более исторически справедливым и к тому же подчеркнуло бы уникальность страны. Они предлагают ограничиться только изменением названия государства, но и крупных городов – таких как Веллингтон и Крайстчерч. Первый хотят назвать То Уангануи-а-Тара, второй – Утаутахи.
Критики же, впрочем, говорят, что для современного мультикультурного общества Новой Зеландии название Аутеруа может оказаться не таким уж и объединяющим. К тому же исторически она касается лишь одного из регионов страны, а не всей ее территории.
Но кроме исторических и политических аргументов, у тех, кто советует не спешить с переименованием, есть еще один – финансовый. По их оценкам, если подсчитать все расходы страны, которые станут следствием изменения названия, то наберется немалая сумма: примерно 1 млрд. долларов.
Когда не хочется, но надо
Переименование стран не всегда становится следствием большого желания пойти на такой шаг – спросите у Северной Македонии, которая еще не так давно была просто Македонией.
Если для других государств изменение названия обычно становится способом утвердить свое понимание исторической справедливости, то для македонцев переименование, наоборот, означало уступить свои принципы.
Почти 30 лет за право на название “Македония” македонцы спорили с Грецией, в состав которой входит одноименный регион.
Новое название Македонии пришлась по душе ни грекам, ни македонцам. В обеих странах против нее собирались многотысячные протесты.
Возможно, спор длился бы вечно, если бы в Греции не было действенного рычага давления на соседей: страна блокировала стремление Македонии по вступлению в НАТО и ЕС.
В конце концов странам удалось достичь компромисса – два года назад Македония переименовалась в Северную Македонию (Северна Македониjа).
И хотя на правительственном уровне спор решили, среди жителей обеих стран таким результатом довольны далеко не все.
Многотысячные протесты против нового названия проходили по обе стороны греко-македонской границы: македонцев не устраивало, что в названии их страны появится слово “Северная”, греков – что там останется “Македония”.
Не путайте нас, пожалуйста
Запутаться в разнообразии новых названий стран не так уж и сложно. И иногда государства переименовываются именно для того, чтобы избежать путаницы. Но этим, возможно, запутывают иностранцев еще больше.
Так в 2018 году с политической карты мира исчезла африканская страна Свазиленд, которую тамошний король решил переименовать.
Почему? Потому Swaziland было слишком похожим на Switzerland, то есть английское название Швейцарии.
“Каждый раз, когда мы выезжаем за границу, люди думают, что мы из Швейцарии”, – возмущался правитель страны Мсвати III.
Но когда ты король, решить такую проблему не так уж и сложно: Свазиленда больше нет, теперь это Эсватини.
Кто следующий?
Возможно, Филиппины. По крайней мере, в 2019-м президент Родриго Дутерте заявлял, что рассматривает такую возможность.
Новым названием островной страны может стать “Республика Махарлика”.
Причины потенциального изменения названия все те же, что и в большинстве других государств, которые шли на переименование, – расставание с колониальным прошлым.
“Название нашей стране дал Магеллан, путешествие которого оплатил испанский король Филипп. Поэтому этот дурак и назвал ее Филиппинами”, – заявлял Дутерте.
“Эти сукины дети пришли сюда, убивали нас, порабощенных. Так, что на протяжении 400 лет наши малайские корни медленно исчезали. Но ничего, когда-нибудь мы это изменим”.