За несколько недель перед вторжением России в Украину я часами гулял по центральному московскому району Замоскворечья, где семь лет жил и работал в офисе ВВС. Тихая и спокойная часть города олицетворяет для меня сложное настоящее и прошлое России.
На протяжении веков москвичи приезжали сюда, чтобы поселиться, вести бизнес и спокойно жить своей жизнью, позволив правителям преследовать высшие амбиции на более широкой арене, где обычные россияне никогда не играли никакой роли.
В феврале прошлого года мне позвонил по телефону друг, уроженец Харькова, который тогда работал в Москве.
Он спросил, действительно ли Путин планирует начать войну с Украиной. Никто из нас не хотел в это верить.
Но в окружении напоминаний о жестоком прошлом России я чувствовал, что война неизбежна. Своими ежедневными прогулками я прощался с миром и, возможно, даже со страной, которая никогда не будет такой, как раньше.
Сотни тысяч россиян покинули Россию, среди них – я и мои российские коллеги из ВВС. Но для большинства оставшихся в России внешне жизнь почти не изменилась.
Особенно в больших городах.
В Замоскворечье до сих пор работает большинство магазинов, кафе, предприятий и банков. Выехавших журналистов и айтишников заменили другие.
Покупатели жалуются на рост цен, но импорт частично заменили товары местного производства.
Здесь все еще можно встретиться за чашечкой кофе, и логотип кофейни похож, но сети Starbucks уже давно нет.
Книжные магазины по-прежнему предлагают широкий выбор литературы, хотя книги, которые считают неприемлемыми, продают в пластиковых обложках.
Популярный сервис каршеринга тоже работает, но автомобили теперь преимущественно китайского производства.
Международные санкции не поставили Россию на грань экономического коллапса, как в 1990-х. Но, как заметил академик из Белфаста Александр Титов, Россия все равно переживает кризис.
Кризис – вялый, но если присмотреться, то его признаки есть повсюду.
В Белгороде, неподалеку от украинской границы и всего в 80 км от изуродованного войной Харькова, местные жители привыкли к колоннам военных грузовиков, с грохотом несущихся к линии фронта.
Если их и беспокоит то, что Россия бомбит город, где у многих есть друзья и родственники, они стараются этого не показывать.
Большинство россиян либо не знают, либо не хотят знать, что их военные сделали с Харьковом – вторым по величине городом Украины.
Веселые уличные фестивали, организованные местным губернатором, очень нравятся жителям, рассказывает друг.
А вот врачи массово увольняются, не в состоянии справиться с потоком раненых, которых привозят в местные больницы.
Жители маленького пограничного городка Шебекино, где обстрелы стали повседневной реальностью, чувствуют себя брошенными и злыми.
Одна местная семья посетила Санкт-Петербург и была шокирована, увидев, что там ничего не изменилось, в то время как их жизнь перевернулась с ног на голову.
В Пскове, у границы с Эстонией и Латвией, атмосфера – пасмурная. Как мне рассказали, все делают вид, что война к ним не имеет отношения.
В Пскове дислоцируется печально известная 76-я гвардейская десантно-штурмовая дивизия, обвиняемая в военных преступлениях в Буче.
Там пустили автобус из города на кладбище, где хоронят погибших в Украине солдат. Под мостом кто-то большими красными буквами написал МИР.
Когда ВВС посетило это кладбище под Псковом, там были десятки свежих могил русских десантников.
В поезде, направляющемся в Петрозаводск, близ финской границы, мой друг встретил группу подростков, играющих в игру “Назови этот город”.
Кто-то вспоминает Донецк: это в России или Украине? Никто из них не уверен. Этот город российское правительство незаконно оккупировало и аннексировало.
Что они думают о войне? Это не имеет к ним никакого отношения.
Петрозаводск, похоже, вернулся в свое мрачное прошлое. Пустые полки, никаких иностранных брендов, непомерно высокие цены.
Действительно ли россияне поддерживают зверства, совершаемые в Украине от их имени, или они делают вид, что этого не происходит, чтобы выжить?
Из коротких разговоров и впечатлений трудно сделать однозначные выводы. Социологи пытались оценить мнения русских, но в России нет свободы слова и информации, поэтому невозможно определить степень искренности людей.
Опросы показывают, что большинство россиян – если не поддерживают войну, то точно не выступают против нее.
Это вызвало бурные дискуссии среди россиян за границей. Многие изучающие Россию и рассказывающие о России, включая меня, считают, что небольшой процент людей активно поддерживают войну, и такой же небольшой процент активно выступает против нее.
Большинство простых россиян – где-то посередине, пытаются осмыслить ситуацию, которую они не выбирали, не понимают и чувствуют себя бессильными изменить ее.
Могли ли они это остановить? Возможно, если бы больше людей встали на защиту своей свободы и бросили вызов пропаганде государственного телевидения о сфабрикованных угрозах со стороны Запада и Украины.
Многие россияне решили держаться как можно дальше от политики и разрешить Кремлю решать за них.
Но опустить голову значит идти на очень тревожные моральные компромиссы.
Чтобы не пустить войну в свои дома, россиянам приходится делать вид, что это не экспансионистское вторжение, и закрывать глаза на украинцев, десятки тысяч которых погибли, были ранены, а миллионы скрылись из своих домов из-за войны, которую Кремль называет “спецоперацией”.
Россияне должны признать, что это нормально, когда солдаты ходят по школам и рассказывают детям, что война – это хорошо.
Что для священников нормально поддерживать войну и не молиться о мире.
Что неважно, что они больше не могут путешествовать или быть частью большого мира.
Что Кремль был прав, заблокировав большинство сайтов независимых СМИ, которые они привыкли читать.
Что кувалда теперь является положительным символом российских властей в “потерях”, снятых на камеру и опубликованных депутатами в твиттере.
И что это нормально сидеть годами в тюрьме за то, что ты говоришь о войне, независимо от того, депутат ты или журналист.
Почему россияне не протестуют, возможно лучше объясняет история России, а не опрос общественного мнения.
С тех пор, как Владимир Путин пришел к власти, он не скрывал, что хочет перестроить Россию и восстановить ее позиции, чтобы мир мог их уважать и считаться с ними.
В речах он отчетливо выражал свою веру в то, что Россия занимает уникальное место в мире как часть Востока и Запада. У России есть свои традиции, религия, свой образ жизни. Россияне нуждаются в порядке и контроле, и они требуют уважения.
За это путинское видение приходится платить: россиянам своей свободой, украинцам – жизнью.
Россия иногда открывалась во времена бед и катастроф.
После поражения в Афганистане в 1989 году наступила эра Горбачева. После поражения в русско-японской войне 1905 г. состоялась конституционная реформа, а после поражения в Крымской войне в 1856 году освободили крепостных.
Опросы общественного мнения показали закономерность: большинство россиян говорят, что поддержали бы мирные переговоры, чтобы положить конец боевым действиям. Но какие гарантии они дадут независимой Украине, пока не ясно.
Рано или поздно на это нужно будет ответить, и россиянам придется противостоять тому, что сделала их страна.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.