Владислав Марченко: «Прокуратура в суде открестились от аудиозаписей с якобы моей «прослушкой», но я этого уже никому не объясню»

 Мы продолжаем серию интервью с ведущими запорожскими политиками. В этот раз наш собеседник — заместитель председателя Запорожского областного совета Владислав Марченко. Уже за половину каденции нынешнего созыва он испытал на себе ответственность высокого поста, возглавлял борьбу против коррупционеров, а сам был обвинен в «зрадах», «расшатывании ситуации» и едва не был смещен с должности в результате «переворота» областного масштаба.
Ранее в первой части своего интервью  Владислав Марченко рассказал:

  • как поднимал оранжевые флаги революции в 2004 году;
  • почему мог оказаться в Радикальной партии;
  • как инициативные группы «Самопомощи» конкурировали в регионе;
  • что делает заседания фракции многочасовыми и жаркими;
  • повлиял ли на бизнес братьев Марченко экс-«смотрящий»;
  • почему не удалась реформа децентрализации.

Во второй части своего интервью  Владислав Марченко рассказал:

  • о влиянии «Оппозиционного блока» на запорожскую «Самопомощь»;
  • об увольнении ректора Владимира Пашкова и проблемах в кадровой политике области;
  • о 50 тысячах долларов за должность директора коммунального учреждения и 10 тысяч долларов за голос против Владислава Марченко;
  • об обысках, «прослушке», судах и репрессиях против «Самопомощи».

 

— Не секрет, что ваши политические оппоненты и конкуренты, многие СМИ, общественники считают запорожскую «Самопомощь» близкой к «ахметовской» группе влияния («Метинвесту», «Запорожстали», «Оппозиционному блоку» — назовите как угодно). Лично Вы как оцениваете отношения между «Самопомощью» и «Оппозиционным блоком», запорожской мэрией, руководством «Запорожстали»?

— На заводе, который принадлежит «Метинвесту» («Запорожсталь» – прим. авт.), работают десятки тысяч запорожцев. Условно говоря, каждый пятый или шестой житель города имеет отношение к этому заводу.

Они зашли в городской совет и де-факто взяли пост мэра и 30% в горсовете. Мы, «Самопомощь», когда шли на выборы, давали запорожцам определенные обещания. Например, помощь в создании ОСМД, выделение средств на внутриквартальные дороги, детские площадки и т. д. Отказаться от выполнения этих обещаний и уходить в глубокую оппозицию на местном уровне, я считаю, неразумно. Повторюсь: политика пусть остается на уровне Верховной Рады. Если городская власть готова слышать и реализовывать те задачи, которые интересны непосредственно нашим избирателям, мы готовы идти,  разговаривать и добиваться. Мы говорим: «Жителям необходимо это и это». Только в диалоге можно прийти к конструктиву. Уходить в глубокую оппозицию  на местном уровне — не то, для чего нас выбирали люди.

Мы работаем с тем, что имеем. Сложилась вот такая политическая ситуация в городе Запорожье, кардинально повлиять на нее невозможно. Значит, мы должны либо сложить мандаты, либо искать возможность выполнять наши обещания перед людьми. Вот и вся позиция.

— Не буду задавать глупый вопрос, заезжаете ли Вы в офис «Метинвеста» за «темниками» и указаниями…

– Конечно, нет никаких указаний, «темников», как нам голосовать. Я могу вас пригласить на любое заседание фракции «Самопомощи» областного или городского советов: у нас нет ни одного вопроса, по которому депутатов поставят перед фактом, что проголосовать надо так. Все вопросы обсуждаются, все заседания открыты, существует, как я уже говорил «совещательный совет». Мы все вопросы обговариваем.

 

— Решение кадровых вопросов в областном совете заметно «пробуксовывает»: коммунальные учреждения месяцами работают без директоров, на голосования выносят неожиданных кандидатов, Пашкова снимали больше года… В чем проблема?

— Перед выборами на одной из встреч я пообещал, что когда мы придем в областной совет, вопрос Пашкова мы решим. Первое, что я сделал, когда меня избрали депутатом — создал контрольную комиссию по проверке деятельности этого руководителя. Мы выявили хищения в количестве 12,5 млн грн за два года. Реально украденных денег! Я как глава комиссии отправил данные в Госфиниспекцию, в профильное министерство. Но, к сожалению, у этого человека были большие связи в прошлой власти. А многие представители прошлой власти, тоже, к сожалению, остались на плаву после революции.

Отчет моей комиссии облсовет принял большинством голосов и утвердил результаты работы, выявившие хищения. Это легло в основу уголовных дел и дальнейшего увольнения Пашкова. Но поскольку система инертная и сопротивляется, начались звонки, угрозы, давление как на членов комиссии, так и на меня лично… Прокуратура мной занималась, чтобы я отступил от института, потому что у прокуратуры на тот момент были в коллективе свои «представители». Чтобы мы понимали, в институте тогда работали и получали зарплату, судя по декларациям, сотни тысяч гривен практически все жены местных руководителей силовых структур! Сопротивление было просто оголтелое, но вода камень точит. Мы систематически выносили вопрос о досрочном расторжении контракта. Мы знали, что этого не произойдет, но заставили депутатский корпус с нами согласиться и закончить отношения с горе-ректором.

— Кадровые проблемы не ограничились Пашковым…

— Кадровые вопросы — это всегда камень преткновения. Глупо, когда мы пытаемся кадры разделить по каким-то квотам, делить между политическими силами. Я был категорически против этого и создал кадровую комиссию, куда вошли  представители от всех фракций. Мы изучали проекты развития коммунальных учреждений, был открытый доступ к работе комиссии. Ранее же невозможно было назначить человека без подписи одного из руководителей ОГА. Что мы в ответ получили? Еще уголовные дела! Мы взорвали старую систему назначений, в которой — есть случаи! — «заносили» по 50 тысяч долларов за пятилетний контракт руководителя коммунального учреждения.

Они вначале не могли понять, думали, что я это всё сломал, чтобы самому что-то возглавить. У меня тут и «прослушка» была, ко мне приходили «заряженные» люди из силовых структур с микрофонами, предлагали, чтобы я «порешал» вопрос с их назначением за деньги. Это продолжалось месяцев восемь! На любое их предложение «порешать» я отвечал: конечно, приходите на заседание конкурсной комиссии — чем лучше будет презентация, тем больше шансов на победу.

Что произошло дальше?  Сказали: «Нет, так не подходит, не проходят «правильные» люди — проходят умные». Уничтожили Порядок назначения и увольнения на должность руководителей коммунальных учреждений и предприятий. И мы вошли вообще в коллапс, когда по полгода не можем никого назначить. Процедура стала совсем непрозрачной, кулуарной: некоторые вновь назначаемые были не лучшими, а просто «правильными»: у кого родственники, друзья или кумовья в какой-то партии. Это – шаг назад, но я успел показать, что можно строить новую страну, вводить новые открытые методики управления государством. Для этого надо больше голосов и больше влияния. Кстати, сегодня постановление Кабмина уже обязывает местные советы вернуть назначения через конкурс. Это доказывает то, что наше решение было правильным.

 

— С чем связана попытка сместить Вас с поста, так называемый «переворот» в областном совете, о котором Вы заявляли летом 2017-го?

— Всё началось из-за этой кадровой комиссии. Мы забрали право у всех, кроме областного совета, назначать и.о. руководителей КУ и КП, без решения большинства депутатов. Мы знаем, что это была схема, по которой предыдущая власть назначила более 100 человек И.О. в обход сессии. Я глубоко убежден, что это нарушение закона. Есть депутаты областного совета, которым громада на 5 лет делегировала право управлять собственностью областной громады. И все вопросы по кадрам должны проходить через сессию.

Есть простая математика: если за одного директора были готовы заплатить 50 тысяч долларов за пятилетний контракт, представляете масштаб процессов, которые были ранее? Кто-то, наверное, на этом сколотил состояние.

Как противостоять борьбе с коррупцией? Да проще всего убрать того, кто возглавляет процесс борьбы. И пошли собирать голоса за то, чтобы убрать меня.

Я сказал: не вопрос, но только сделайте это законным путем, по регламенту. Поняли, что не хватает голосов. Не хватало 5-7 голосов, и за каждый из них предлагали до 10 тысяч долларов! Это тоже факты, которые задокументированы.

Начались уголовные дела. Схема уже опробована в других регионах такая: вручают протокол о коррупции — если в суде устоял, отстраняют на год от исполнения обязанностей. Пока отстранение на год, выбирают другого заместителя — и потом через год, в должности не восстановят. Но в суде дело против меня развалилось. Суд признал, что дело — «пустышка», надумано, сфабриковано, и отказался меня отстранять.

Если говорить о декабрьских событиях, шум сделали на всю страну. Немножко ошиблись с погодными условиями (генпрокурор Юрий Луценко поспешил отчитаться, что один из фигурантов этого дела заммэра Запорожья Анатолий Пустоваров якобы сбежал от правоохранителей по снегу, хот я в городе снега не было еще около месяца после заявления, — прим. ред.), но очернили меня, мою семью. Даже устроили, чтобы суд был в Харькове. Это тоже не просто так, а чтобы была возможность дополнительного давления, в том числе, психологического, как на человека — я уже 10 тысяч км наездил туда за полгода. Так вот, в Харькове судья смотрит на материалы — и не понимает, как я вообще мог на своей должности делать то, что мне инкриминируют. Говорит: иди работай. Идем в апелляцию — говорят: иди работай. Сняли круглосуточный арест: иди работай.

Останавливает это меня? Меня это может отвлекать, но реально, когда мы видим оскал системы, меня это только мотивирует на новую борьбу.

— Аудиозаписи, появившиеся после тех декабрьских событий, в частности с Вашим голосом — это чистая фальсификация, манипуляция реальными фактами и словами или что-то другое?

— Могу говорить только за себя, да и я свой голос не везде на тех записях узнавал. Фатальная ошибка, которая допущена в этих записях: я никогда не ругаюсь матом. Они так спешно это монтировали, что не изучили эту мою особенность — и вклеили туда мат якобы моим голосом. Когда я был на круглосуточном домашнем аресте, ко мне домой пришли поддержать коллеги по фракции. Мы все вместе впервые слушали эти записи. Для меня это был шок: я пытался вспомнить, что это за фразы, формулировки, где я мог это говорить. У коллег, конечно, был немой вопрос, как я могу это объяснить. Но когда в записях пошла ругань, они сказали: «Всё понятно, выключай. Мы тебя знаем — это не ты». Они не задали даже ни одного вопроса.

От себя могу сказать следующее: была поставлена на круглосуточную «прослушку» вся моя жизнь за последний год. Если журналисты не поленятся и включат запись погромче, они услышат стыки «склейки», которые даже не спрятаны. Какие-то фразы я четко помню, но сказаны они были в разных обстоятельствах в течение года. Но есть фразы, которые я не говорил. И там даже не мой голос!

Но даже в том, что они смонтировали, я не увидел ничего, что мне вменяется в уголовном производстве! Более того, в харьковском суде мы попросили прокуроров: если это негласные следственные действия, дайте нам послушать, объясните, что это за записи, где они были якобы сделаны, давайте их приобщим к делу. Прокуроры сказали: «А мы не знаем, что это за записи. Мы не имеем к ним никакого отношения»! К сожалению, я этого уже никому не объясню — и это уже никому не интересно.

Но обязательно наступит время, когда я буду полностью оправдан, а виновные во всем этом понесут ответственность.

— Почему в этих записях «прослушки», почти все другие фигуранты, в том числе и депутат Запорожского горсовета женского пола, остались неназванными – по имени и фамилии названы только Владислав и Марк Марченко?

— Задача стоит — уничтожить по всей Украине именно лидеров «Самопомощи».

По состоянию на сегодня, если я не ошибаюсь, будут направлять в суд всего лишь одно дело по 150 тысячам гривень, где в показаниях один человек упомянул меня среди многих других людей, через запятую. На основании этого были проведены, как вы помните, 60 обысков!

Это крючок, на котором меня пытаются держать. Но придет время — мы все вскроем, покажем реальную картину, как все происходило.

По всей Украине это делается: сняли первого зама Львовского областного совета, сняли и.о. мэра Луцка, сняли Сенкевича в Николаеве (он уже восстановился на работе), сняли мэра Скадовска. Всего против лидеров «Самопомощи» возбуждено около 60 уголовных дел. И я могу перечислять еще долго: я лишь одна из мишеней большой грязной политической игры.

А почему это происходит? Потому что мы реально хотим, чтобы наша страна лучше жила, чтобы мы не скатывались в период предыдущей власти, когда государство не развивалось, а превращалось в диктатуру… Впрочем, это мы видим и сегодня. Ну а политические репрессии — это основная составляющая режима.

— Какие Ваши планы в политике? Выходят ли Ваши цели за пределы нашего региона?

— Очень сложно сегодня говорить о целях, поскольку очень динамично меняется политическая ситуация в стране, очень тяжело смотреть, как от нас отворачиваются европейские партнеры, которые давали гарантии, что нас поддержат в реформах. Когда они увидели масштаб коррупции в центральных органах власти, поняли, что нельзя выделять дополнительные транши, потому что они уходят, как вода в песок.

Я сегодня знаю, что нет понимания, как будет развиваться страна. Очень страшно становится из-за этого. Эти политические репрессии усиливают меня как личность, делают сильнее. Я понимаю, что можно и нужно бороться. Но я сегодня для себя не принял для себя решение о конкретных целях в политике.

Понимаете, первое для меня — семья, второе — церковь, третье — служение народу. Без одобрения первых двух третьего не будет. Решение о моем политическом будущем зреет, но его еще пока нет.

Якщо ви знайшли помилку, будь ласка, виділіть фрагмент тексту та натисніть Ctrl+Enter.

2018-06-07

Добавить комментарий