Настоящие масштабы ужасов в оккупированном Россией Мариуполе трудно постичь. “Кругом труппы. У каждого дома лежали люди. Их никто не забирал”, – вспоминает со слезами на глазах 51-летняя Юлия Золотарева.
Сейчас она находится в Киеве в относительной безопасности. Рассказывает нам жуткие подробности жизни в родном городе, где из-за тяжелой ситуации может начаться эпидемия холеры.
Юлия сбежала из Мариуполя всего две недели назад.
“Все потеряно для всех. Безнадежность. Страх. Боль”. По ее щекам катятся слезы. “Почти каждая семья потеряла кого-нибудь из родных”.
Понятно, почему и украинские власти, и международные гуманитарные агентства считают, что в Мариуполе сохраняется высокая угроза распространения холеры.
“Мусор никто не вывозил с начала войны”.
Юлия объясняет, что для многих из около 100 тысяч человек, оставшихся в городе, было невозможно найти чистую питьевую воду.
“Мы сливали и пили воду из бойлеров. Из отопительных систем. Потом пошли в разрушенный бассейн и взяли оттуда хлорированную воду. Другой воды у нас не было”.
Реальность жизни – а точнее существование – под русской оккупацией противоречит пропаганде, которую россияне распространяют в Мариуполе.
Покоренный город заставляют праздновать свое освобождение.
Наиболее символический момент произошел в минувшие выходные, когда на въезде в городе раскрасили бетонный поздравительный знак советских времен.
Свежие цвета русского флага маскируют желто-голубой цвет Украины.
Москва пытается украсить историю и предлагает тяжелое будущее людям, которых, как она заявляет, освободила.
“Россия здесь навсегда”, – сообщает недавно установленный гигантский билборд.
Своему побегу из этой адской дыры Юлия Золотарева обязана дочери Анастасии, которая из Киева указала ей возможный путь побега.
26-летняя Анастасия переехала в столицу год назад, чтобы строить карьеру в “Укрзализныце”. С начала войны она пыталась спасти свою семью.
Россияне не только разрушили его дом, но и убили бабушку Валентину.
“На самом деле они уничтожили три поколения, – с гневом и грустью рассказывает нам Анастасия. – Все потому, что они считают, что нас, украинцев, не должно существовать”.
Мы спрашиваем, сколько людей, которых она знает, убили после вторжения в феврале.
“Двадцать я знала лично”, – отвечает она.
Но тяжелее всего Анастасия перенесла смерть любимой бабушки.
80-летняя Валентина Полищук погибла 21 марта. Спустя почти три месяца ее тело так и не нашли.
И, вероятно, никогда уже не найдут.
Дочь Валентины Юлия – мать Анастасии – вспоминает страшный момент, когда россияне ночью сбросили бомбу на их многоэтажку.
“Я думала, что произошло землетрясение, все дрожало. Пол, стены. Все рухнуло. Я думала, что мы все умрем”.
Она говорит, что ракета полностью уничтожила три верхних этажа, а затем огонь охватил все здание.
“Было очень страшно. Мы спустились в подвал, но вспыхнул сильный пожар, было много дыма”.
Воздуха не хватало, стало невозможно дышать.
“Я сказала маме: пойдем подышим минут на пять. Выйдем из подвала. Она отказалась, потому что очень устала. Маме было 80 лет, и ей было тяжело”.
Юлия оставила свои телефоны и документы у матери и сказала, что пойдет за помощью.
“Когда я поднялась, подвал обрушился. Спасти тех, кто там остался, было невозможно. Это был ад”.
В подвале погибли 11 жителей квартала, среди которых были дети.
Между тем, в другом подвале другого города уцелевшие мариупольцы пытаются оправиться от смерти и разрушений.
В центре Киева мы увидели мужчин и женщин, стоящих в кругу, передают друг другу мяч и обмениваются объятиями.
Это групповая терапия.
Сегодняшнее занятие для тех, кто не знает, как свести концы с концами.
Вчерашняя сессия была посвящена потере, поскольку почти все 20 участников группы потеряли близких за последние три месяца, рассказывает психолог Анна Часовникова.
“Первыми приходят люди с паническими атаками. Они помнят взрывы и убийства. Видят все зло, которое принесла в Украину Российская Федерация”.
Запрос на психологическую поддержку – огромный.
“Почти каждый украинец сталкивается с теми или иными психологическими последствиями. Кто видел войну, кто воевал, кто потерял семью”.
Центр, где работает Анна, был создан только две недели назад.
За это время они поддержали более 5 тысяч человек, все недавно приехали из Мариуполя.
В другой комнате мы видим 79-летнего Николая Полищука. Он заполняет необходимые формуляры, регистрирует свои данные, записывает жизнь, прожившую в родном Мариуполе: адрес, работу, семью.
Но одну строфу он пропускает. Жены Валентины, с которой они прожили 52 года, больше нет.
“Извините, я не могу говорить”.
Николай кладет голову на руки и закрывает лицо.
Перед ним – фото свадьбы, которую они праздновали в Мариуполе в 1970 году. Одна из немногих вещей, которую удалось спасти.
Его лицо – бледное и истощенное, а впереди – новая реальность, которую создал для него президент России Владимир Путин.
“То, что они сделали, простить нельзя”, – говорит Николай.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.