В Украине по поводу нынешней великой войны с Россией часто любят вспоминать высказывания о “маленькой советской армии, которая никогда не победит большую советскую армию”.
И размышлять о том, что 140-миллионная РФ имеет абсолютное преимущество против 35-миллионной Украины, особенно в войне на истощение.
А если еще говорить о ВВП и демографии, то у меньшего противника вроде бы нет никаких шансов.
Но если бы все работало именно так, то в 1920 году СССР захватил бы Польшу и не случилось бы никакого “Чуда на Висле”.
А коалиция арабских стран задушила Израиль еще в 1940-х – на их стороне все время было и значительное преимущество в ВВП, и в количестве населения.
В Ирано-иракской войне не было бы условной “ничьей” – 40 миллионов населения Ирана тогда было втрое больше 13 миллионов жителей Ирака.
Южная Корея и войска ООН сильно уступали численности личного состава на фронте Северной Кореи, Китая и СССР.
В конце концов, Советский Союз во Второй мировой войне имел огромное преимущество в населении – 209 миллионов против 90 миллионов в Германии (и если считать с США и Британии с доминионами, то все страны Оси тоже сильно отставали от союзников по демографическому показателю).
В итоге СССР к 1942 году пришлось призывать женщин (100 тысяч – только в ПВО при среднем полуторамесячном сроке подготовки командира зенитной пушки из ранее не служившей девушки), освободить 250 тысяч заключенных и “разбронировать” полмиллиона рабочих из промышленности.
Если бы не ленд-лиз, благодаря которому удалось взять из сельского хозяйства и промышленности миллионы работников, вероятно, бойцы в советской армии закончились бы к концу 1943 года.
Поэтому страны воюют не только демографией. И никогда она не была единственным и самым главным фактором.
Вызовы для Украины
Конечно, для Украины на этой войне есть серьезные демографические риски.
Во-первых, пройдет несколько лет, и дети из оккупированных Мариуполя, Мелитополя, Бердянска, которые сейчас ездят в лагеря в Чечню, поступают в “Юнармию” или Суворовское училище, потому что там бесплатное питание, пойдут в российскую армию.
Кто-то сбежит с оккупированных территорий через страны Балтии или Грузию, кто-то станет “отказником”, но большинство пойдет служить.
Ведь большинство всегда подчиняется тому, кто контролирует территорию – будь то коммунистический Китай, Куба или Иран после исламской революции.
Эти молодые люди – потенциально потеряны для украинской армии и общества в целом.
Во-вторых, продолжается отток населения из Украины – количество украинских беженцев под защитой ЕС составляет более 4,3 млн человек, из которых примерно 800 тысяч – мужчины.
Всего же с учетом нелегалов и уже натурализовавшихся количество украинцев, выехавших из страны, может составлять до 6 млн.
Из опыта конфликтов в Югославии или Ливане – 30-40% выезжающих не возвращаются ни при каких условиях, потому что находят на новом месте работу и устраивают детей в школы.
Каждый месяц активных боевых действий для Украины – это сотни военнообязанных, которые выбирают побег через Тису вместо службы в ВСУ.
Боевые действия идут на украинской территории, Каховскую ГЭС и десятки городов уничтожили на украинской территории, Днепр не является судоходным и Украина несет всю тяжесть войны на своей территории.
Из-за призыва и мобилизации с рынка труда выпадают десятки тысяч мужчин наиболее экономически активного возраста.
Через семь лет количество работающих может стать меньше числа неработающих и пенсионеров. Число активных работников в Украине продолжает сокращаться.
Но сомнительно, что эти проблемы способны лишить Украину сопротивления или разрушить государственность в ближайшей перспективе.
Потенциал милитаризации
Украинцы часто повторяют, что они “устали от войны”.
При этом в стране во время военного положения продолжает работать индустрия развлечений и почти вся гражданская инфраструктура в полном объеме.
Украинская молодежь массово не учится и не работает на “оборонку”, в стране не проводится промышленная мобилизация среди студентов, нет системы ускоренной военной подготовки здесь и сейчас, нет по-настоящему массовых курсов тактической медицины или стрелковой подготовки.
Украина во многих областях в тылу живет, как до февраля 2022 года.
А от войны реально устали только участвующие в ней их родственники и близкие. Миллионы же людей платят небольшие налоги и “живут жизнь”, даже без оглядки на сирены тревог.
И речь не о том, что во время полномасштабной войны “все должны быть либо в цехе, либо на фронте”.
Речь о том, что Украина действительно имеет большой потенциал для милитаризации.
Например, могла бы проводиться условная кампания “Ты нужен оборонной промышленности” с массой вакансий слесарей, токарей, сварщиков, аппаратчиков на химпроизводстве.
Во время Первой мировой войны Австро-Венгрия, страна, отстававшая тогда в индустриализации от Британии и Франции, производила миллион снарядов в месяц (от 70-мм и выше). А на пике войны – полтора миллиона.
И при этом однажды обходилась без массового импорта, потому что действовала британская блокада.
Поэтому у Украины 2024 еще есть пространство для милитаризации общества – не введение ограничений для уклоняющихся в виде трудностей с водительскими правами или банковскими счетами, а перехода к настоящей военной экономики.
Реальная милитаризация будет означать, что даже потенциальная потеря 100 тысяч бойцов безвозвратно и нескольких сотен тысяч ранеными для страны, где 4,5 миллиона человек способны носить оружие (без учета женщин), – это, безусловно, трагедия, но никак не решающий фактор, который ставит государство на грань выживания.
(Мобилизационный ресурс Украины, по разным подсчетам, составляет от 3,7 до 4,9 млн мужчин, а глава экономического комитета Совета Дмитрий Наталуха оценил украинский мобилизационный потенциал в “минимум 5-6 млн мужчин”. Приблизительные подсчеты российского мобилизационного ресурса до 20 млн мужчин.
Демография важна, но не решающая
Конечно, Украина должна относиться к людям бережно, потому что мотивация личного состава с годами войны не растет. Но у страны еще есть шансы продолжать борьбу в войне на истощение.
И здесь достаточно положительных факторов.
К примеру, Россия физически не способна таргетировать “западный тыл” Украины.
Коалиция дронов – это 16 стран, которые выделяют на эту инициативу сотни миллионов евро и планируют поставить миллион ударных и разведывательных БПЛА.
Ни закрыть пошлиной половину ЕС, ни ударить по ним в военном плане, ни вывести из игры диверсионно – у России не получится.
То же со снарядами. Украине уже передали и продали их гораздо больше 3 млн штук. При том, что в США в канун 1990-х годов для возможной 90-суточной кампании против СССР было накоплено 9 млн 155-мм снарядов.
Пока что у россиян за счет Ирана и Северной Кореи сохраняется преимущество в количестве снарядов в сутки, но оно существенно сократилось с начала полномасштабного вторжения.
В то же время у украинской армии есть свои технологические преимущества.
У ВСУ есть ПТРК третьего поколения, а у россиян массово нет.
Украинцы имеют современную цифровую связь ряда ведущих стран мира, а у противника только Китай.
Украинская тактическая медицина и система эвакуации на голову выше российских.
Западные ракеты и бомбы попадают в пятиметровый круг вокруг цели, в то время как КАБы перепахивают поля вокруг.
Западные истребители и ДРЛО вместе с атаками по дальным дронам уменьшают преимущество РФ в воздухе.
Все это оказывает накопительный эффект.
Российская артиллерия изнашивает стволы, а механизированные части теряют БТР, БМП и танки гораздо быстрее, чем производство России, дает замену этим потерям.
Поэтому демография для войны на истощение обычно важна. Но все решит не она.
Решающим будет военное производство, техника на линии столкновения. Причем обычные МРАПы и БТР сейчас чуть ли не нужны танков.
Массовое тяжелое пехотное вооружение (мины, ПЗРК, гранатометы), реорганизация ТРО на механизированные части, дроны, малая зенитная артиллерия – всего этого должно быть много, чтобы бремя войны стало для России неподъемным.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.