Российские войска медленно продвигаются вдоль линии фронта на севере Донбасса, поэтому в Лисичанске теперь можно добраться только по одной дороге.
“Ежедневно кровь, кровь, кровь, кровь”, – говорит майор Кравченко, возглавляющий армейские медицинские бригады в этом районе.
“Следите за снайперами. Россияне обстреливали этот район 15 минут назад”, – говорит медсестра, когда мы идем за майором в запущенное здание, где бригады “скорой” ждут следующего вызова.
Каждые несколько секунд слышен грохот артиллерийских снарядов.
Полы в здании усыпаны битым стеклом и мусором. В углу стоит стол для настольного тенниса, рядом в стене – большая дыра от снаряда. Медики за самодельным столом пьют кофе.
Лисичанск – один из многих стратегических городов, расположенных среди лесов, холмов и гигантских угольных шахт, который сейчас пытаются захватить россияне. Их цель – взять в кольцо украинские силы и захватить оставшийся Донбасс.
“У нас около 30 раненых ежедневно. Обломки, пули, ранения. Все зависит от интенсивности боя. Раненых подбираем и отвозим в госпиталь. Но наши солдаты удерживают позиции, дают достойный отпор”, – говорит майор Кравченко.
Большинство ранений – это травмы от обломков и сотрясение мозга, свидетельствующие о российской стратегии обстрелов украинских укреплений. Но шаровые ранения, о которых рассказывал майор, похоже, подтверждают сообщения о том, что русские войска перешли в наступление.
Мужчина едет на велосипеде перед домом после обстрела в Лисичанске Луганской области, Украина, 16 апреля 2022 года.
Далее, за пределами Лисичанска, в полуразрушенной больнице советских времен на носилках лежит солдат с тяжелым ранением головы.
“Травма серьезная, перспективы очень плохие”, – хрипло говорит врач за секунду до того, как “скорая” забирает раненого бойца в более безопасное место.
Темные больничные палаты переполнены молодыми солдатами, у многих из них – сотрясение мозга.
“Обстреляли из минометов на Пасху. Голова болит, тяжело сосредоточиться”, – прошептал 30-летний Александр Гринчак. Он медленно указывает на кровать, на которой лежит его друг с аналогичными травмами. В больнице нет водопровода, но медиков это не останавливает, они продолжают оперировать.
На улицах многие дома имеют свежие следы от недавних российских обстрелов. На дороге огромная дыра, АЗС разрушена.
Российские войска продвигаются в Лисичанск с севера, востока, а теперь еще и с юго-востока, что кажется более методичной и, возможно, более эффективной стратегией. Они хотят перекрыть основные украинские пути снабжения, в частности жизненно важный железнодорожный путь.
Большинство гражданских уже покинули Лисичанск и близлежащий прифронтовой Северодонецк.
Но во время особенно сильного обстрела мы увидели семью из четырех человек. Они шли по тротуару в ближайший подвал.
“Нам некуда ехать. Родственников в других местах нет. К тому же нужны деньги, чтобы жить где-то, а наших запасов хватит на месяц”, – говорит Анастасия Леонтьева, держа за руку своего четырехлетнего сына.
“Я в норме, – бодро говорит девятилетняя Маша, но вздрагивает, когда над городом прогремел громкий взрыв. – Я не боюсь. Я старшая сестра, поэтому не боюсь”.
В подвале крупного административного здания скрываются семнадцать гражданских, среди них несколько детей. У них только что выключили воду, электричество пока есть.
69-летняя Любовь Губина и ее 73-летний муж Алексей сидят на кроватях в крохотной комнате, слушают новости по радио и спорят о том, что им делать.
Уборщица в детском саду на пенсии и водитель грузовика всю жизнь прожили в Лисичанске.
“Я сказал жене, что она может ехать с детьми”, – говорит Алексей.
“Мой муж болен. У него болят ноги. Он не может ходить, поэтому мы останемся. Но мне страшно. Этой войны не должно быть”, – говорит Любовь и начинает плакать.
“Это ужасно. Я так боюсь. Я боюсь каждую ночь. Я не знаю, переживем ли мы это. Не знаю, устоят ли Лисичанск и Украина”.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.