Алексей — наводчик Первой танковой бригады, защищающей запорожское направление от российского нашествия. Парню 20 лет, но мужества не занимать: говорит, что тяжелее всего в этой войне для него — ждать приказа на работу и цели. А после успешного танкового боя чувствует гордость за украинских воинов и за себя.
После окончания училища Алексей отработал полгода, а тогда ему предложили подписать контракт: “Говорят есть вариант, чтобы ты попал в танковую бригаду. Ну и сказали Черниговская область, Гончаровское, так я попал”.
О 24 февраля он вспоминает: встретил его в госпитале с ангиной.
“Я встал в 5 утра, услышал взрыв. Я звоню к ребятам, один из них говорит, что наши поехали работать. Говорит: “Просись пусть тебя выписывают, потому что боевого экипажа мало, ты же в составе боевого экипажа, тебе нужно тоже ехать”.
После возвращения в Гончаровское Алексея и его взвод перебросили на Чернигов:
“Во взвод входит три танчика и я вел 9 человек — это 3 экипажа, вел на Чернигов. Вечером мы добрались до Чернигова, там чуть-чуть не попали под обстрел, и мы объехали, встали. Многие говорили, что оккупанты не зашли в Чернигов, на самом деле они были в Чернигове – зашли, но наши ребята, мы работали вместе силой специальных операций, наша разведка, их немного выбили, выгнали на окраину”.
Танкист говорит: больше всего жалеет, что не попал в открытое сражение.
“До того, как должна произойти война, я себя просто готовил морально. Я понимаю, что может со мной случиться и будет очень жаль, если сгоришь и не заберешь с собой несколько ребят в ад. Я их не считаю за людей, также я их не считаю за мясо. Они просто цель для меня. Страшно повсюду, но глаза боятся, а руки то делают”.
“У нас 42 с половиной тонны, что нам бояться? Главное, чтобы не боялся механик-водитель ехать, а наводчик – стрелять”.
Выезжают танкисты после того, как получают боевое задание, взводом или ротой:
“Нам дают координаты, мы можем работать по прямой наводке. Это когда мы выезжаем лоб в лоб. Конечно, страшно, но нужно контролировать свой страх и понимать, если не ты, так он тебя”.
“Ждать хуже всего”.
“Может прилететь отовсюду, а когда ты работаешь и уезжаешь, то большая вероятность, что выживешь и сделаешь свою работу. После того, как ты уезжаешь и работаешь уже, как начинаешь работать, отработал снова и снова, то да — это уже интереснее”, – делится Алексей.
“Танк – как дом, спальное место и место работы”.
“Ну можно в танке, бывало по два дня сидеть. Два дня, две ночи, можно неделю сидеть в нем. Кто говорит, что там невозможно лежать, ну это… (пожимает плечами — ред.).
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.