22 февраля скончался Иван Дзюба – литературовед, диссидент.
“Сегодня во сне ночью умер Иван Дзюба”, – сообщили в Национальной Академии наук, где он был академиком.
Иван Дзюба – одна из знаковых фигур среди украинских шестидесятников. Блестящий литературный критик, он сделал очень многое для определения новой системы ценностей, новой философии постсталинской эпохи.
Его “Интернационализм или русификация?” стала текстом-вызовом, свидетельством активного национального сопротивления.
Литературовед, общественный деятель, академик НАН Украины Иван Дзюба в одном из интервью сказал, что в жизни важно сделать что-нибудь хорошее. Этому убеждению он никогда не изменял.
Протест и справедливость
Он рос в селе возле Волновахи на Донбассе, где на улицах звучал украинский язык, а местная интеллигенция пользовалась только русским.
Отца мобилизовали в первые дни войны: только смог договориться с солдатами о разрешении заехать проститься с сыном, отдыхавшим в пионерском лагере. Но встреча стала последней.
В университете учился в Сталино (Донецком город назовут в 1961-м). Выбор профессии, возможности образования и самореализации – на все это влиял выбор национальной идентичности. Все украинское трактовалось как неполноценное.
Вступая в комсомол, Иван Дзюба собственноручно обозначил в графе о национальности “русский”. Учился на факультете русской филологии, увлекался поэзией Владимира Маяковского, принялся писать о нем диссертационную работу.
Однако постепенно, в частности, уже в киевские аспирантские годы, начало открываться неведомое наследие украинского высокого возрождения начала ХХ века.
Молодой литературный критик изменил свою национально-культурную идентичность не в последнюю очередь из чувства протеста и стремления к справедливости: почему эта культура, которая может стать заподлицо со многими другими, постоянно преследуется?
Интеллектуальные, духовные, художественные шестидесятые увлекали невероятными перспективами. Молодая поэзия раздалась вдруг талантливыми и неповторимыми голосами. Их слушали как пророков, для студенческой молодежи они быстро становились кумирами. Невероятно возрос интерес к литературе модернизма, к творчеству репрессированных писателей.
Иван Дзюба был среди наводивших мосты, восстанавливал тягость традиции, возвращал забытые имена и тексты.
Как сам вспоминал, он и львовянку Марту выбрал (это была любовь с первого взгляда), потому что она разделяла его художественные увлечения.
Годы политической оттепели оказались совсем короткими. Когда начались притеснения, когда угроза неосталинизма обозначилась довольно отчетливо, молодой литературовед имел мужество сказать об этом вслух, бросить вызов властям, которые во многом оставались тоталитарными.
“Интернационализм или русификация?”
Книга “Интернационализм или русификация?” в 1965-м писалась как апелляция к создателям господствующей идеологии, к партийной верхушке.
Собрав множество неопровержимых фактов об притеснениях украинской культуры, языка, о насильственной русификации, Иван Дзюба тогда пытался интерпретировать ситуацию с позиций советских, как искажение и нарушение программных установок коммунистической партии.
В письме на 214 страницах, адресованном партийному и государственному руководству, автор подчеркивал, что советский интернационализм действительно означает русификацию, что “каждый украинец, преданный делу коммунистического строительства, имеет все основания быть беспокойным за судьбу своей национальности”.
Первый секретарь ЦК КП УССР Петр Шелест тогда распорядился разослать текст секретарям обкомов: мол, нужно знать аргументы противников.
“Интернационализм или русификация?” невероятно быстро распространилась в самиздате. Ее перепечатывали, фотокопировали. Вскоре труд попал за границу, в 1968 году книгу издали в Великобритании.
За судьбу нации были основания беспокоиться и болеть. Ростки демократии затаптывались последовательно и усердно, имперские амбиции росли.
31 июля 1963 запретили чествование 50-летия со дня смерти Леси Украинки. Это именно Дзюба тогда при отключенных микрофонах, под ярость бодрой музыки из громкоговорителей, раздававшейся на весь Первомайский парк на склонах Днепра, все же произнес посвященное слово поэтессе.
В сентябре 1965 года Иван Дзюба вместе с Вячеславом Чорновилом и Василием Стусом поднялся на сцену после премьерного просмотра “Теней забытых предков” в кинотеатре “Украина”, чтобы обнародовать информацию об арестах творческой интеллигенции и призвать к протесту. Большинство присутствующих в зале встали в знак поддержки неимоверно смелой акции.
Он всегда хотел заниматься литературой, но жизнь распоряжалась по-другому.
Не менее значимым было его выступление в 1966 году, на годовщину трагедии в Бабьем Яру.
“Мы должны всей своей жизнью возразить цивилизованное человеконенавистничество и общественное хамство. Ничего важнее этого теперь для нас нет, потому что иначе все общественные идеалы теряют свой смысл. Это наша обязанность перед миллионами жертв деспотизма”, – говорил он.
ЦК дало бой
Но идеологи из ЦК партии решили дать сражение.
Под псевдонимом появилась обличительная брошюра “Что и как отстаивает Дзюба?”. В ответ автор начинает собирать материалы для более второго издания. Новых документов и показаний набралось на несколько чемоданов. Они хранились в подвале дома двоюродного брата жены; после ареста тот сжег компромат.
Наконец погромный 1972-й дошел до исключения из Союза писателей. На заседании присутствовали самые главные коллеги по перу, многие сочувствовали молодому писателю, но решали тогда не они.
Иван Михайлович всегда говорил, что ни на кого не держит зла. Хотя как раз лишение писательского официального “удостоверения” положило начало последующим репрессиям.
В 1973 году Киевский областной суд приговорил Ивана Дзюбу к пяти годам заключения и пяти годам ссылки за “Интернационализм или русификацию?”.
Наказание отбывал в печально известном здании по ул. Владимирской в Киеве. Вечерами к нему в камеру иногда заходил в разговор сам глава республиканского КГБ. Пытался убедить писать “для вечности”, потому что партия-де скоро решит все национальные проблемы – и никому тогда книга не будет интересной.
“Я не был антисоветчиком и антикоммунистом, как все сейчас себя называют, и даже те, кто в кустах сидел. Я был идеалистом и верил, что можно изменить этот порядок”, – говорил Иван Дзюба в телеинтервью Дмитрию Гордону в 2017 году.
“Он – это литература, ему нужен стол и книги”
Как вспоминала жена Ивана Дзюбы, Марта, он не хотел становиться публичным лицом, а мечтал заниматься языками и литературой.
“Эта работа, “Интернационализм и русификация?”, сделала его символом вне его воли. Еще сыграли свою роль его выступления на литературных вечерах, которые тогда были очень популярны. Он всегда очень логично мог сказать, обосновать”, – говорила она.
“Однако, насколько я знаю, Иван не хотел заниматься политикой, он хотел заниматься литературой. До ареста он обращался с просьбой в Союз писателей, чтобы его на год или два отправили в Армению или Балтию, где бы он изучал язык и вышел за рамки этого замкнутого круга, где он невольно становился символом. Я видела, что он – это литература, что ему не нужно быть трибуном, ему нужен стол и книги, его жизнь в этом труде”, – рассказывала она в одном из интервью.
После “помилования”
После “помилования” вчерашнего заключенного не брали ни на какую работу. Ему угрожал новый срок за “дармоедство” – праздность. Спас авиаконструктор Олег Антонов, не побоявшийся взять его корректором многотиражной газеты Киевского авиазавода.
Иван Дзюба много писал, все больше сосредотачиваясь на более безопасной истории литературы.
А советская эпоха подходила к концу, и с первыми дыханиями демократизации диссидент-шестидесятник снова не побоялся выйти на баррикады.
Стал одним из соучредителей Народного Руха Украины. Пришла пора собирать камни. Дзюба редактирует журнал “Современность”.
Кстати, это как раз под маркой “Современности” в 1968 году вышла в Мюнхене книга “Интернационализм или русификация?” Также он занимается молодыми поэтами, одобрительно отзывается о новых художественных тенденциях и явлениях.
Когда стал министром культуры Украины, взяв на себя в начале девяностых невероятный груз ответственности за катастрофически недофинансированную, нереформированную отрасль, ездил на работу на общественном транспорте. Служебный автомобиль казался ему непозволительной роскошью в бедной стране.
Иван Дзюба в последние годы занимался наукой и литературой – тем, о чем всегда мечтал еще в 60-70-е, как рассказывала его жена: о столе и книгах.
Но политика была ему небезразлична. В 2019-м, перед президентскими выборами, он публично призвал не голосовать за Владимира Зеленского, потому что видел в нем угрозу украинской государственности, языку и европейскому выбору.
Как-то Ивана Дзюбу спросили: что такое счастье и счастлив ли он?
“В реальной жизни бывают минуты радости, можно назвать их минутами счастья, но оно изменчиво. Счастье как стабильного состояния, в котором человек живет и с которым освоился, – не представляю. Пожалуй, для нормального человека это было бы адом”, – признавался он.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.