Более четверти миллиона переселенцев приняло Запорожье с начала полномасштабной войны. Из них 72 тысячи – это дети. Круглосуточно встречали людей, вынужденных покинуть свои дома, в гуманитарном хабе, который открыли на въезде в Запорожье. Эвакуационные колонны, бессонные ночи и тысячи человеческих историй своими воспоминаниями поделились волонтеры.
Лариса Люльченко – тренер-преподаватель по фехтованию. Когда началась полномасштабная война, женщине пришлось поставить спорт и тренерскую деятельность на паузу. Признается, быстро оправилась от шокирующих новостей, взяла себя в руки и начала делать все, чтобы помочь:
“Дома мы с мужем, сыном, ну, что делать, Бандера смузи мы делали. Никуда не собирались ехать, почему мы должны ехать, пусть уходят те, кто пришел. Я знала, что могу пойти и на передовую”.
Делала Бандера смузи, отвозила вещи и еду в военный госпиталь и больницы. А уже в марте Ларисе и другим тренерам детских юношеско-спортивных школ города предложили присоединиться к вновь волонтерской группе “Встречаю Мариуполь”:
“С 9 марта мы стояли уже возле “Эпицентра”, все приехали, ждем. День прошел, ждем, во второй нам уже сказали, что первые эвакуационные автобусы отправились из Энергодара”.
Встречали, регистрировали документы, кормили, оказывали к медицинской помощи, но главное, по словам Ларисы, были готовы выслушать тех, кому пришлось уехать из настоящего ада:
“Каждый день – это как страница книги, разные такие главы”.
“В марте приехал мужчина из драмтеатра, после попадания туда бомбы, Он был на адреналине, держался за баранку машины, чтобы вывезти своих родственников с поломанными ребрами, контузией. В этой машине было 8 человек. Я переписываю, и кроме людей, которые там ехали и багажа, там еще были собака, кошка, канарейка, мышки и рыбки в аквариуме”.
Бок о бок вместе с Ларисой был и ее коллега Игорь Москаленко. Помнится, было сложно, ведь работали и днем, и ночью.
“Февраль, март – самые холодные месяцы, приезжает фура и везет контейнер для баржи, открывается дверь и оттуда выходят люди. Как они ехали, насколько было неудобно, там перил нет, это не автобус, а контейнер, обычный контейнер для баржи”.
“Ехал спринтер и совершенно без лобового стекла. Мне трудно это представить, как человек, а это -10, он из Мариуполя уехал. Но люди как-то доезжали все равно, потому что им необходимо было вырваться из войны, приехать в наш хаб, на наш островок безопасности”, — отмечает волонтер.
Месяц жил на вокзале и домой не ходил. Именно таковы были первые месяцы полномасштабной войны и для сотрудников вокзала “Запорожье 1”, вспоминает его начальница Татьяна Завищана. Ведь отсюда каждый день эвакуировались тысячи людей.
“Среднесуточное отправление было около 4 тысяч, а в некоторые дни было более 10 тысяч. Трудно было смотреть, как родные провожают своих, остающиеся смотрят на этот поезд в отчаянии. Обувь детская, сумки, чемоданы — все оставалось на перроне. Мучительная картина: пустой перрон, людей нет, и оставленные вещи”.
За эвакуацию людей “Запорожье-1” получило отличие “Железный вокзал”. Также Укрзализныця присвоила ее вокзалам Киева, Харькова, Львова, Одессы, Днепра, Лимана, Краматорска, Ужгорода и Кривого Рога.
Теперь вместо 10 тысяч эвакуируют за день в среднем 80 человек. А вместо эвакуационных поездов курсируют всего несколько эвакуационных вагонов.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.