От фиксированного к рыночному: кто выигрывает и кто проигрывает от разных валютных курсов

В первый день войны НБУ зафиксировал официальный курс гривны на уровне 29,25 грн/доллар. Именно он определяет, по какому курсу в Украину завозят горючее и другой критический импорт. Для этого к фиксированному курсу прибавляется 1%. 

Однако по такому же курсу валюту должны продавать и экспортеры.

Поэтому на уровне юридических лиц – предприятий и предпринимателей – курс гривны остается фиксированным и неизменным так же, как и официальный.

В то же время, для населения через три месяца после начала войны Нацбанк фактически вернул гибкий курс, позволив банкам самим определять курс продажи наличной валюты и курс карточных расчетов.

Вдобавок к этому, в начале июня НБУ пошел на беспрецедентный шаг и повысил учетную ставку сразу на 15 процентных пунктов.

Все это для того, чтобы уменьшить давление на гривну, поддержать курс и предотвратить ускорение инфляции.

За пару недель это позволило несколько “сбить” спрос на валюту и сблизить банковский курс с курсом обменников и “черного рынка”, – если до 21 мая наличный курс кое-где превышал 38 грн за доллар, то сейчас он меньше 36 грн, а в банках – близок к 33 грн за доллар.

Однако, если все предыдущие решения НБУ во время войны единогласно одобряли все участники рынка, то после последних в адрес центрального банка страны стала звучать и критика.

Кто выигрывает и кто терпит убытки от того, что в стране действуют несколько валютных курсов? Сколько это будет продолжаться? И как это касается рядовых граждан?

Что происходит?

Так же, как и многие украинские города, разрушения испытала и значительная часть украинской экономики из-за войны украинская экономика работает далеко не в полную силу. По данным Европейской бизнес ассоциации, по состоянию на начало июня на довоенном уровне работает чуть меньше половины входящих в ассоциацию предприятий. Еще половина работают с ограничениями.

Обстрелы и разрушения, уничтожение логистических цепочек, работники, вынужденные переселиться в пределах Украины или за границу, – все это убивает или ограничивает бизнес, а значит и доходы бюджета.

По данным министерства финансов, с января по май этого года он был сведен с дефицитом более чем в 263 млрд грн, то есть в нем не хватило почти 9 млрд долларов.

Как рассказал министр финансов Сергей Марченко изданию Mind.ua, первые 20 дней мая Украина вообще финансировала свои нужды без привлечения внешней помощи, – первые суммы международной помощи более чем в 500 млн евро (от США и Британии), а впоследствии и 600 млн евро макрофинансовой помощи от ЕС были конвертированы и поступили в бюджет уже после 20 мая.

Как рассказал министр финансов, с начала войны Украина получила от международных партнеров 6 млрд долларов в виде грантов и кредитов. А в июне ожидает 4,8 миллиарда долларов.

Однако держаться только на внешней финансовой помощи невозможно. Для стабильного курса важен приток валюты в страну. Он существенно сократился с теми же разрушениями и блокадой портов. При этом потребности в импорте, например, горючем, выросли, равно как и спрос на валюту.

Этот спрос вырос и из-за желания тех украинцев, у которых все еще есть стабильный доход, обезопасить его от набирающей темпов инфляции. И делают они это традиционным способом – пытаются купить валюту.

Отсюда – давление на курс, которое Нацбанк стал гасить валютными интервенциями из своих резервов.

По данным главы Совета НБУ Богдана Данилишина, в последнюю неделю мая спрос на валюту на межбанковском рынке вырос на 20%, предложение сократилось почти на треть, а объем интервенций НБУ вырос более чем в два раза – до 1,4 млрд долларов в неделю.

В начале февраля этого года валютные резервы НБУ составляли 29,3 млрд долларов, а на конец мая – 25,1 млрд долларов.

Когда НБУ разрешил банкам устанавливать курс на наличные и карточные операции с валютой, он фактически вернул для населения правила, по которым действовал розничный валютный рынок до войны.

Но это задело и бизнес, в частности, предприятия и ФЛПы, продающие валюту на межбанке по курсу, что не может превышать фиксированный официальный более чем на 1%.

Экспортеры и IT-шники против

Фиксированный валютный курс, введенный Нацбанком в начале войны, предотвратил панику и потерю контроля над ситуацией, признают все представители бизнеса.

Но сейчас, когда предприятия и компании начали понемногу возобновлять работу, то, существование нескольких курсов – официального, безналичного и наличного, фиксированного и свободного только вредит и порождает злоупотребления.

Экспортеры говорят, что для них, равно как и для импортеров, из-за блокады портов и разрушения инфраструктуры стоимость логистики выросла в 2,5-3 раза, но теперь они будут терять еще и около 20% валютной выручки из-за разницы в курсах. Те, кто все еще пытается отправлять свою продукцию на экспорт, считают, что валютный курс должен быть единым для всех – пусть это будет 32-35 грн за доллар на каком-то этапе.

Однако первыми и громче других множественность курсов стали критиковать представители ИТ-сообщества, большинство из которых работают как ФЛП, и для которых бизнесовые доходы и личный кошелек связаны напрямую.

Из-за последних решений НБУ вышло так, что доходы, которые они получают на свои ФЛП, конвертируются по фактически фиксированному курсу, а купить валюту они вынуждены уже по рыночному.

Эту разницу IT-шники уже назвали дополнительным налогом на их бизнес или даже “экспроприацией доходов”.

С другой стороны, отрасль ИТ и до войны вместе с сельским хозяйством и металлургией была одной из главных экспортных отраслей украинской экономики. А во время войны стала фактически главной, ведь в отличие от других, смогла сохранить практически довоенный уровень экспорта, а значит, и приток валюты, и уплаты налогов в Украине.

“Безналичная валюта, и, в частности, экспортная выручка предприятий и физических лиц – предпринимателей, может продаваться только по фиксированному валютному курсу НБУ, который на сегодняшний день существенно отличается от рыночного”, – пояснили в Ассоциации ИТ Ukraine.

Это не только искажает доходы работников отрасли, но и создает “дополнительный налог на доходы ИТ-специалистов”, – считают в ассоциации.

“Фактически имеет место прямая экспроприация части прибыли ИТ-специалистов”, – считают в ИТ Ukraine. И предупреждают о возможных последствиях:

• отток из Украины валютных доходов физических лиц-предпринимателей, осуществляющих экспорт услуг (в том числе услуг в сфере ИТ), и аккумулирование таких доходов за пределами страны,
• изменение ИТ-предпринимателями налогового резидентства в других странах, что грозит резкому падению валютных поступлений в Украину от ИТ-экспорта уже со следующего месяца,
• переход ИТ-специалистов, которые находятся за границей или могут туда уехать, от украинских к иностранным компаниям.

“2 миллиарда долларов прибыли за первый квартал мы закрыли, но надо учитывать, что в феврале это было примерно 800 миллионов долларов, а в марте – около 500 миллионов долларов. То есть тренд все равно идет вниз”, – заявил Владислав Савченко, президент EASE ( European asociation of software engineering).

В ассоциации предупреждают, что есть большой риск потерять 100-150 тысяч специалистов, которые захотят уехать за границу и “строить ИТ-рынок в других странах”.

Те, кто уже находится за границей, но все еще работает на украинском ФЛП и платит налоги в Украине, захотят изменить и уже изменяют свою налоговую регистрацию на зарубежную. А те, кто пока находится в Украине, будут более активно рассматривать возможности перебазироваться за границу, как только закон позволит мужчинам призывного возраста выезжать за пределы Украины.

В обеих отраслевых ассоциациях отмечают, что ИТ-сектор дает не только приток валюты в страну и налогов в бюджет (около 2 млрд долларов за I квартал), но и является мощным донором помощи украинским военным – и компании, и отдельные работники отрасли направляют на это пособие от 10% до 25% своих доходов (итого около 1 млрд долларов, по подсчетам ИТ Ukraine).

Кроме того, как подсчитывали эксперты еще до войны, один IT-специалист создает или сохраняет 3 рабочих места в целом в экономике страны.

В ИТ-отрасли предлагают НБУ “установить такой режим валютного курса, который будет учитывать интересы экспортных отраслей и позволит в короткие сроки вернуться в плавающий курс”.

А к тому, чтобы уменьшить наиболее негативные последствия множественности курсов, разрешить продажу части валютной выручки экспортерам по коммерческому курсу, а также сохранить возможность карточных расчетов и снятия наличных за границей по официальному курсу НБУ (+10%) в пределах эквивалентную 50 тыс. грн на месяц.

Наконец, как рассказал в интервью DOU директор IT Ukraine Константин Васюк, “точка невозврата может быть пройдена уже через месяц, когда люди просто решат попрощаться со счетами в украинских банках и украинским налоговым резидентством”.

Маленькие импортеры не по своей воле

Как не парадоксально, но кроме украинских экспортеров – как компаний, так и ФЛП, – в проигрыше от последних изменений на валютном рынке оказались украинцы, бежавшие из-за войны за границу. По оценкам ООН, их количество превышает 6 миллионов (без учета вернувшихся).

Все они превратились в “маленьких импортеров”, потому что, рассчитываясь карточками за границей, фактически каждый раз покупают безналичную валюту. И после решения НБУ о введении свободного карточного курса их расходы выросли на размер разницы между зафиксированным в начале войны и тем, по которому банки сейчас проводят карточные операции за границей.

“Мы имеем за границей миллионы экономически активных людей. Большинство из них имели определенные сбережения, в том числе в гривне. И они сейчас для пребывания за границей должны тратить средства с гривневых карт. И каждый раз, когда они это делают, это фактически маленький” импорт. У нас есть несколько миллионов маленьких импортеров”, – пояснил начальник аналитического отдела “Альфа-Банка” Алексей Блинов на круглом столе в “Финансовом клубе”.

По мнению экономиста, этот “индивидуальный” импорт следует добавлять к официальному импорту в Украину.

“Это очень важная статья. Ее отрицательный баланс в два, а может в три раза больше, чем отрицательный баланс внешней торговли Украины. Это наши граждане. Мы должны сохранять их возможность потреблять за рубежом – они в затруднительном положении. Фактически сейчас две вещи, которые их объединяют с Украиной, – это паспорт гражданина Украины и карточка украинского банка”, – считает банкир.

Со временем, прогнозирует Алексей Блинов, расходы украинцев за границей, а значит, и “маленький импорт”, будут сокращаться. Но это будет происходить двумя способами.

С одной стороны, часть украинцев будут возвращаться домой, и так необходимость тратить средства за границей отпадет. А другая часть – трудоустроится за границей, будет получать доходы в местной валюте и потеряет необходимость тратить гривны или иметь гривневые счета.

Но пока все остается так, как есть, “эта статья будет оставаться одной из мощнейших статей давления на украинский платежный баланс и валютный рынок”, прогнозирует Алексей Блинов.

“Карточные туристы” с “некритическими потребностями”

“Сейчас на наличном рынке в основном покупают валюту для спекулятивного заработка, финансирование “серого” импорта, который не относится к критическому, а также перевод сбережений в иностранную валюту. Ни одно из этих направлений не является критическим приоритетом для поддержки экономики во время войны”, – говорилось в разъяснениях НБУ после решения о “выравнивании” курса гривны для наличных и карточных операций.

Там также считают, что это решение “позволит предотвратить непроизводительное выведение капитала и защитить международные резервы Украины”.

Как пояснил в интервью Forbes логику курсовых решений Юрий Гелетий, курирующий валютное направление заместитель председателя НБУ каждый день украинские банки перечисляют около 100 млн долларов в пользу международных платежных систем для операций с гривневыми карточками за рубежом. В НБУ проанализировали эти операции, и утверждают, что более трети – это снятие наличных.

“Это можно было бы объяснить фактором украинцев, выехавших за границу из-за войны. Однако проанализировав структуру этих операций, мы увидели, что, например, в апреле, по нашим оценкам, 35% от общего объема операций украинцев за границей приходилось на снятие наличных денег. Это почти 23 млрд грн в эквиваленте”, – объяснил замглавы НБУ.

В НБУ также уверены, что снятие наличной валюты за границей позволяло некоторым украинцам, которых в Нацбанке называют “карточными туристами”, затем продавать ее – уже по высшему курсу – на черном рынке в Украине.

Там также утверждают, что последние изменения валютного регулирования наоборот создали равные условия для украинцев – оставшихся в Украине и тех, кто находится за границей.

“Мы не считаем целесообразным сейчас тратить дефицитные международные резервы для влияния на ситуацию на наличном рынке. Валюту на нем покупают для удовлетворения не критических потребностей в отличие от безналичного сегмента”, – заявил Юрий Гелетий.

Что же касается жалоб ИТ-отрасли, то в Нацбанке говорят, что не будут создавать преференций отдельным отраслям.

А на различных форумах и в соцсетях есть также значительная часть сообщений, авторы которых напоминают IT-шникам, что те уже много лет, как находятся “на особом положении”, уплачивая налоги по упрощенной системе как ФЛП, что в разы меньше налогов, которые их платит любая другая отрасль экономики.

Впрочем, большое количество тех, кто напоминает, что именно упрощенная система налогообложения позволяет украинской отрасли ИТ быть конкурентоспособной на мировых рынках и приносить в Украину экспортные доходы.

Что будет с курсом дальше?

В Нацбанке говорят, что не торопятся отказываться от фиксированного официального курса. Там считают, что фиксация курса решает несколько важных для государства задач: предотвращает панику, защищает от обесценивания гривневые сбережения, удешевляет стоимость критического импорта. Эту позицию разделяют и в банковских кругах.

“Официальный курс зафиксирован, потому что Украина сегодня не может позволить себе такую ​​роскошь, как рыночное курсообразование”, – заявила председатель совета Независимой ассоциации банков Елена Коробкова на “Финансовом клубе”.

В то же время, она прогнозирует, что ситуация на валютном рынке может улучшиться, если украинский экспорт будет разблокирован.

“У нас сегодня в Украине заблокированы гигантские объемы готовой к отгрузке сельскохозяйственной продукции, обычно составляет львиную долю нашего экспорта. Эта продукция не идет на внешние рынки, а валюта за нее не идет в Украину. В то же время спрос на валюту в Украине есть, в частности для оплаты критического импорта”, – объяснила банкир.

В дополнение к разблокировке портов и экспорту, для стабилизации ситуации на валютном рынке нужно, чтобы в Украину вернулись выехавшие из-за войны, считает советник руководителя Офиса президента, президент Киевской школы экономики Тимофей Милованов.

“Сейчас много денег уходит из Украины на поддержку выехавших людей. То есть люди получают зарплату или имеют сбережения, но, к сожалению, из-за войны должны их тратить в Европе, или в США, или в Лондоне”, – заявил экономист. Поэтому, когда украинцы начнут возвращаться в Украину, давление на гривну должно снизиться.

В то же время, Алексей Блинов, руководитель аналитического департамента “Альфа-банка”, считает, что “курс 29,25 грн за доллар при нынешнем состоянии экономики – это, в принципе, прошлое. И рано или поздно он должен адаптироваться к новым требованиям”.

Вместе с тем, решить, насколько можно повысить курс гривны сейчас, чтобы это было эффективно для всех, в условиях войны очень сложно.

Другими словами, как объясняет логику дальнейших событий эксперт Центра социально-экономических исследований CASE Украина Евгений Дубогрыз, “у нас война, у нас есть фундаментальное давление на курс”.

“Это и снижение экспорта, и отток капитала, и, самое главное, это ожидания – девальвационные и инфляционные. Когда экономически активное население и бизнес ожидают, что доллар будет расти, а гривна будет падать, то доллар будет расти, а гривна будет падать, даже если с импортом , экспортом и всем остальным будет все в порядке”.