Итоги наступления ВСУ в Харьковской области: произошел ли перелом в войне

В результате стремительного украинского наступления в Харьковской области ситуация на фронте изменилась кардинально. Но можно ли считать, что изменилось течение всей войны, что в ней произошел перелом? 

До сих пор войну условно делили на два этапа. Во время первого, начавшегося 24 февраля, Россия стремительными ударами попыталась захватить Киев и Харьков, а также взяла под контроль территории на юге Украины.

Второй этап начался после того, как российские войска отступили от Киева, и российская армия начала медленно наступать в Донецкой и Луганской областях, расчищая путь артиллерийскими обстрелами.

Можно ли полагать, что в российско-украинском конфликте начался новый, третий этап?

В течение нескольких месяцев новости состояли из сообщений о том, где и как российская армия наступает, какие населенные пункты атакуют или берут под контроль, и как ВСУ на это реагирует.

Теперь в новостях сначала рассказывают о действиях Украины, а затем о том, как на эти действия реагирует Россия. По сути это и есть медийное отражение борьбы за инициативу – важнейшее обстоятельство любой войны.

С конца августа Украина перехватила инициативу наступления сначала на херсонском, затем на харьковском направлении, и российские действия – это в основном реагирование. Поэтому в этом плане начался новый этап войны: до этого оборонялась и реагировала Украина.

Стратегическая инициатива – способность той или иной стороны в военном конфликте навязывать противнику место, время и характер боевых действий на выгодных для себя условиях.

Реагировать на вызовы гораздо сложнее, чем создавать их. Активная сторона, владеющая инициативой, имеет время и возможности хорошо подготовиться к наступлению.

Той же стороне, которая только реагирует на активные действия, остается оперативно опрокидывать резервы, вводя их в бой без подготовки, тратя на устранение угрозы силы и средства.

Медийный образ стратегической инициативы отличается от того, как выглядит конфликт с точки зрения военной науки. Военные эксперты по-разному оценивают ситуацию на фронте.

Израильский военный эксперт Давид Гендельман считает, что инициатива находится в руках ВСУ с конца августа, когда под Херсоном начались активные боевые действия.

Матье Булег, эксперт по евразийской безопасности и международным конфликтам, научный сотрудник британского аналитического центра Chatham House, намного более осторожный в оценках.

“На этой стадии немного преждевременно с уверенностью говорить о том, приобретут ли украинские наступления и контрнаступление форму военной инициативы или, наоборот, будут стагнировать, если не остановятся в какой-то момент. Судить о контрнаступлении такого масштаба с первых дней нельзя. Нужны недели, чтобы в нас было достаточно данных для того, чтобы увидеть, насколько далеко может продвинуться Украина, каков уровень сопротивления российским войскам, например, с точки зрения возможного контрконтрнаступления, и как это повлияет на перелом в войне”, – сказал он.

Была ли очевидна угроза?

Наступление в Харьковской области, все обстоятельства, при которых он происходил, оставляют множество вопросов. И главное из них – как могла Украина добиться внезапности?

Операция такого размера должна была готовиться задолго до ее начала, о ней должны были знать многие.

В такой операции на этапе подготовки вовлечено так много сил и средств, что, думается, планы противника не могут не быть раскрыты разведкой. Однако, похоже, украинское наступление стало сюрпризом для российской группировки.

“Сообщения о накоплении сил в районе Балаклеи были и в открытых источниках, начиная с конца августа. Сейчас мы видим задним числом, что это была не просто мусорная информация, которой много в интернете. Была ли проблема в сборе информации российской разведкой в ​​реальном времени, в ее оценке, в принятии решений командованием согласно этой оценке этого со стороны, конечно, сказать нельзя, мы видим лишь результат: неготовность российских войск к обороне в этом районе”, – комментирует Давид Гендельман.

Сообщения в интернете действительно были, об этом писали многие эксперты, однако ситуация в районе Херсона была настолько напряженной, что, казалось, это и является главным направлением удара.

Матье Булег объясняет успех ВСУ в начале наступления двумя факторами – во-первых, Киев умело использовал боевые действия под Херсоном “как наживку”, приковав внимание Москвы к южному флангу. Второй фактор – никто особо тщательно приготовления и не скрывал, Россия все равно не имела средств, чтобы противостоять удару.

“Проблема России здесь не в провале разведки. Проблема в том, что в этот момент Россия не имела достаточного количества военных и материальной базы, чтобы держать открытыми три фронта. Нельзя сражаться и на юге, и на Донбассе, и у Харькова одновременно. Это просто невозможно”, – сказал он.

Об острой нехватке личного состава в российской группировке говорят уже давно. Россия пытается изо всех сил найти больше людей для пополнения своих частей, активно агитируя по всей стране, даже в колониях.

Давид Гендельман отметил, что этот недостаток на сильно растянутом фронте привел к тому, что на отдельных его участках плотность войск была недостаточной: “На некоторых участках оперативные плотности низкие, и за тонкой первой линией почти нет вторых эшелонов, поэтому после прорыва можно двигаться пару десятков километров почти без сопротивления. ВСУ раскрыли такой участок, сосредоточили большие силы и провели прорыв”.

Второй фактор, по его словам, – это “замедленная система управления войсками ВС РФ и медленное реагирование на ситуацию”.

Матье Булег считает, что свою роль сыграла и всеобщая инерция, свойственная большим армейским соединениям. “Когда вы понимаете, что что-то приближается, это совсем не значит, что вы можете легко перемещать войска и технику”.

Иностранная помощь

Планирование столь масштабной операции включает в себя сложные логистические задачи. Необходимо разместить склады с боеприпасами, горюче-смазочными материалами, обеспечить войска продовольствием, разместить полевые госпитали, ремонтные подразделения и многое другое.

Кроме того, необходимо построить линии поставки так, чтобы все работало максимально слаженно. Сама операция, действия боевых частей также подчинены сложному плану, синхронизированному с логистикой.

Причем в случае с Украиной эта логистика включает не только доставку необходимых средств непосредственно к месту боевых действий, но и на стратегическом уровне – синхронизированность с поставкой вооружений и военной техники из-за рубежа.

Украина начала получать иностранную военную помощь еще до начала войны, но ее номенклатура менялась в зависимости от тактики, к которой готовилась украинская армия.

После начала поставки пусковых установок HIMARS и высокоточных ракет GMLRS к ним украинцы стали наносить удары по складам в тылу россиян. Со снабжением противорадиолокационных ракет HARM ВВС Украины начали атаковать российские радары.

В августе в поставке иностранных вооружений стали появляться средства, которые были бы полезны при наступательных действиях – легкая артиллерия поддержки, внедорожники, средства разминирования. Киев готовил наступление вместе со своими союзниками. И это касалось не только снабжения.

13 сентября New York Times опубликовала материал “Самое важное обстоятельство быстрого продвижения Украины”, в котором рассказывается о том, как готовилась изюмская операция ВСУ.

“Председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Марк Милли и высокопоставленные украинские военные регулярно обсуждали данные разведки и военную помощь”, – говорится в статье.

В ходе подготовки наступления, во время учений, на которых находились представители Пентагона, выяснилось, что операция, скорее всего, завершится провалом, но затем, пишет New York Times, после нескольких штабных игр на картах были обнаружены направления ударов, которые могли быть большими успешными. Все это было учтено в реальной планировке.

Именно во время аналитической штабной работы, говорится в статье, основываясь на данных американской разведки, родилась идея провести два наступления – одно в направлении Херсона, второе – в Харьковской области.

Что дальше будут делать ВСУ?

В конце наступления украинские войска полностью ликвидировали нависавшее над Харьковом и Донбассом изюмское выступление и вытеснили российские части на востоке за берега Оскола, а на севере – за государственную границу.

Цели этого наступления не были объявлены публично, и поэтому сложно судить, остановились ли украинцы там, где планировали сначала, их остановили российские войска, или просто начальный наступательный порыв иссяк – любая операция останавливается, как только заканчиваются ресурсы, появляются логистические проблемы через растянутые коммуникации, а солдаты просто устают.

Тем не менее, война продолжается, обе стороны разрабатывают свои планы и готовятся их воплощать.

У Украины, как считает Давид Гендельман, очевидно, есть силы и резервы для того, чтобы вести наступательные действия, однако эти планы имеют свои плюсы и минусы.

“Есть свои резоны в продолжении наступлений в ближайший период: развитие успеха, пока противник не организовал оборону на новых рубежах, выведение его из равновесия, точнее – недача ему шанса вернуться к равновесию, из которого его выбило это наступление, и желание больше успеть к осени когда дожди и грязь замедлят продвижение”, – говорит он.

Аргументами против израильский эксперт называет возможную усталость и состояние войск. созданы дополнительные резервы и восстановлены соединения, понесшие потери”.

При этом он отметил, что угадать направление, на котором Украина могла бы начать новое наступление, достаточно сложно.

Матье Булег считает, что теоретически ВСУ могли бы продолжить наступление и в Луганской области, но здесь может возникнуть много рисков из-за растянутых коммуникаций, которые могут привести к тому, что наступающие войска попадут в котел или будут втянуты в бои с российскими силами, которые начнут контрнаступление.

По словам эксперта, “все сейчас зависит от того, как Россия реструктурирует свои войска, будет ли способна сопротивляться или, наоборот, полностью уйдет с предыдущих позиций”. “Это пока неясно”, – говорит он.

Что сделает Россия?

Наступательная операция требует больших усилий, чем подготовленная оборонительная. Однако при растянутом фронте и при низкой плотности войск на нем владеющий инициативой и способный создать локальное численное преимущество может наступать, заставляя противника реагировать там, где тот к этому не готовился.

Наспех организованная оборона не так эффективна, как подготовленная заранее. Стянутые к месту прорыва войска вступают в бой, не успев толком развернуться и оценить обстановку, и несут потери.

Поэтому для российской армии важно угадать, где ВСУ готовят следующий удар. Здесь соберут резервы, подготовят позиции, организуют запасы боеприпасов.

Давид Гендельман считает, что для российской армии было бы неплохо перехватить инициативу, начав наступление, но сомневается в том, что у русских есть для этого силы.

“На данном этапе ВС РФ должны организовывать и усиливать оборону на угрожающих направлениях. Провести собственное большое наступление сейчас сложнее, и не факт, что для этого имеются силы, которые можно быстро собрать в ударный кулак: тот же 3-й армейский корпус, за сообщениями, рассеянными по разным направлениям, и даже на тех участках фронта, где оперативные плотности больше, это еще не означает наступательной конфигурации”, – сказал он.

Информации о том, что может сделать Россия практически нет, и это отсутствие понимания намерений эксперт Матье Булег рассматривает с сомнением – может ли российская армия вообще перегруппироваться, как объявило министерство обороны РФ?

“Вопрос в том, когда они должны перегруппироваться. Хватит ли у них сил, чтобы что-то сделать? Как выглядело бы это движение – как попытка остановить наступление или провести собственное контрнаступление? Или, может, уже слишком поздно и нет больше войск, чтобы делать то” , чего я тоже не знаю? Потому что, вы знаете, есть много разной информации, много противоречивой информации. Так вот вопрос, понимаете – какая там происходит перегруппировка?” – сказал он.

Но в любом случае, считает Матье Булег, важно то, что “до момента, когда выпадет снег и начнутся заморозки, обе стороны, скорее всего, захотят занять лучшие возможные позиции”.

Принуждение к капитуляции?

Есть еще одно развитие событий, возможность которого эксперты предполагали и раньше: Россия может начать систематически наносить удары по инфраструктуре украинского государства. Каждая страна имеет “болевые точки”, от которых зависит, с одной стороны, ее обороноспособность, а с другой – состояние гражданского населения.

В воскресенье вечером в результате российских ударов полностью обесточены Харьковская и Донецкая области, частично – Запорожская, Днепропетровская и Сумская. Ракетами повреждена Харьковская ТЭЦ-5, большая теплоэлектроцентраль, обеспечивающая электричеством и теплом большую часть области.

Это вызвало волну возмущения в проукраинских социальных сетях, обвинивших Россию в ударах по объектам жизнеобеспечения. Реакция пророссийских сетей была скорее смешанной – одни говорили, что обстрелы и бомбардировки нужно распространить на всю территорию Украины, чтобы склонить страну к капитуляции, другие сомневались в том, что такая кампания приведет к такому результату.

“Увидим, действительно ли начнется систематическая кампания ударов по инфраструктуре, пока это были удары в стиле “надо же что-то делать” в ответ на наступление ВСУ, а не плановая длительная работа. Если она реально начнется, это будет означать новую степень эскалации, как будь- какое расширение войны на объекты, которые до этого трогали меньше или вообще не трогали, и признание, что до сих пор использовавшиеся средства и приемы не дали результата”, – считает Давид Гендельман.

Война в Украине при всем ее масштабе остается в определенных известных рамках. Трудно сказать, были ли они как-то оговорены, стороны ли начертили их интуитивно, но до сих пор целенаправленных массированных ударов по гражданской стратегически важной инфраструктуре не было.

С другой стороны, Запад тоже действует с осторожностью в тех же поставках вооружений для ВСУ. К примеру, Украина до сих пор не получила оперативно-тактические ракеты MGM-140 ATACMS с дальностью до 300 километров, танки западного производства и многое другое.

Возможно, Россия и Запад пытаются удержать конфликт в каких-то рамках, но если Москва пойдет на такой серьезный шаг, как систематические удары по жизненно важной гражданской инфраструктуре, то, вероятно, без последствий он не останется.