Александр привык ездить по дорогам, которых нет на картах. Он крепко держит руль, когда его фургон несется по грунтовым дорогам и сквозь подлесок. Когда эти дороги использовали либо тракторы, либо велосипедисты для живописных прогулок. Теперь каждый сантиметр этих дорог или открытых полей может быть заминирован, попасть под обстрел или в окружение военных.
Александр – один из водителей-добровольцев, пересекающих линию фронта для эвакуации мирного населения из Херсона и других подконтрольных России районов на востоке Украины.
Ему чуть за двадцать, и до войны он работал в адвокатуре.
“Мы можем ехать по одной дороге туда, но когда будем возвращаться назад, там уже будет вырва от взрыва, – говорит он. – Тогда мы знаем, что начались вражеские обстрелы. Тогда мы молимся, чтобы ударило немного влево или вправо. Чтобы среди обстрелов остался. коридор, чтобы мы могли увезти людей”.
Волонтеры говорят, что за последние несколько недель все больше людей хотят уехать из Херсона, поскольку Россия ужесточает контроль над оккупированной территорией. Люди, приезжающие оттуда, рассказывают о запугивании российской полиции, расте цен на продукты питания и страхе быть похищенным самопровозглашенной “властью”. Несмотря на риски, говорят они, многие все равно хотят попытаться уехать.
Эвакуация из города была тяжелой. ООН и Красный Крест сказали, что они не организовывали никаких путей эвакуации, поскольку не смогли получить гарантии безопасности от обеих сторон.
Водители-добровольцы, как Александр, договариваются о контрольно-пропускных пунктах и маршрутах без каких-либо формальных договоренностей. Мы не называем подлинные имена водителей из соображений безопасности.
“Надо иметь холодный ум и крепкое сердце, – говорит Олег. – Иначе вы не доберетесь до пункта назначения”.
Когда-то Олег был строителем. Он встречает нас широкой улыбкой и кусочком соленой рыбы, подарком из Херсона, который он сохранил в бардачке. Он вернулся минувшей ночью. Это было тяжелое путешествие.
“Каждая новая поездка становится все труднее. Старые маршруты закрыты, и мы должны искать новые”, – говорит он.
Олег объясняет процесс, который он придерживается, проверяет паспорта и документы всех пассажиров, носит с собой аптечку. Но придерживаться плана практически невозможно. За последние два дня они прибыли на контрольно-пропускной пункт в 05:00, чтобы ждать до вечера вместе с, по его оценкам, около 2000 других автомобилей. Он говорит, что никого не пропускали.
“Мы решили поехать по дороге, которая еще не открыта, потому что там идут активные бои. Это очень быстрый маршрут, и поскольку женщины и дети были очень истощены, мы вынуждены были рисковать. На это согласились все пассажиры”, – говорит он.
Им повезло.
Два других фургона все еще находятся в Херсоне, пытаются уехать. За рулем одного из них – Александр. С минувшей ночи от них ничего не было слышно.
Водители являются частью волонтерской организации, возникшей из телеграмм-канала “Одесса как она есть”. В центре эвакуации волонтеры собирают овощи, фрукты, хлеб, каши и подгузники для новых прибывших.
Юлия Погребная, одна из главных координатор здесь, тревожно смотрит в телефон, когда проводит для нас экскурсию. Обычно первая улыбается и смеется, но сегодня напряжена.
“Я не сплю, – говорит она. – Я чувствую, что не могу выдохнуть, пока не вернутся водители. Я переживаю за все. На нас лежит большая ответственность”.
Переживает ли она, что они поощряют людей идти на большой риск?
“Мы должны это делать. Пока мы сейчас говорим, около 5,5 тысяч человек ждут, чтобы эвакуироваться из Херсона, не считая даже окрестных сел”, – говорит она.
Юлия говорит, что даст нам знать о водителях. Когда мы уходим, я вижу, как она сидит за столом, одной рукой держит телефон, а другой вытирает слезы.
Был первый день войны, когда Михаил Пуришев решил уехать в Мариуполь. Он привез гуманитарку, а вывез людей. Это была первая из его семи поездок.
“Если бы я ждал безопасного коридора, я, пожалуй, ждал бы до сих пор, – говорит он. – После того, как я провел шесть дней в бомбоубежище, глядя, что переживают дети в городе, мне что-то сломалось. В тот момент я решил, что буду продолжать эти поездки”.
“Я просто делаю это, потому что чувствую, что это нужно сделать. И, честно говоря, я бы никогда не вообразил, что я способен на такое”, – добавляет мужчина.
В последние несколько недель Михаил много снимал – от улыбающихся лиц детей, которых он эвакуировал, до укрытий от обстрелов.
“Когда едешь по дороге, бывает трудно различить, где грязь, а где – труп”, – тихо говорит он.
“Иногда все смешивается вместе. Я видела тела, завернутые в ковры, другие зарыты у входа в дом. Ты пытаешься не зацикливаться на этом, потому что у тебя есть цель – вывести людей живыми”, – говорит Михаил.
Тем временем в Одессе получили новости о водителях.
После безумных звонков к военным в центре узнали, что оба водителя попали под обстрел. Идя по тому же пути, которым проехал Олег несколько часов назад, один водитель попал под обстрел на подконтрольной россиянам территории. Он находится в больнице на территории, контролируемой Украиной, с тяжелой травмой головы, переломом черепа и отрезанной частью уха. Один пассажир погиб, другой тоже в больнице.
Через несколько часов Александр выехал из Херсона вместе с другим автомобилем, но наткнулся на танк, который заставил их повернуть назад. Водителя автомобиля, другу Александра, снайпер поразил голову. Александр выжил и спас пассажира из автомобиля друга в свой фургон.
Во время разговора координатор Юлия сказала, что они ошеломлены этими новостями, но все равно продолжат делать свою работу.
“Нам звонят люди и плачут, чтобы мы приехали, – говорит она. – У нас нет другого выбора, кроме как помочь им”.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.