От того, удастся вернуть украинцев домой после войны, зависит будущее экономики Украины и ее восстановление. “Это мегаважный фактор”, – говорит глава НБУ Андрей Пышный. Все чаще об этом говорят в правительстве, бизнес-кругах и среди экспертов.
Однако новые исследования все очевиднее показывают: чем дольше идет война, тем больше причин остаться за границей появляется у значительной части украинских беженцев.
Они находят работу, открывают свой бизнес, а дети, особенно старшего школьного возраста, получают реальную перспективу свободного доступа на европейский рынок труда с европейским образованием.
Вернутся ли украинцы домой
Кто-то отмечает, что опросы все еще свидетельствуют о намерениях большинства украинцев, оказавшихся после начала войны за границей, вернуться в Украину.
Но другие отмечают: тех, кто реально планирует это сделать в ближайшее время, не так уж много. На порядок же больше тех, кто не определился или только “надеется” вернуться после войны. И постепенно растет количество украинцев, уже сейчас четко говорят о невозвращении.
Сколько украинцев может не вернуться домой даже после окончания войны, как это повлияет на экономику, что можно сделать для их возвращения и стоит ли это делать?
По данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН), с начала войны за границу выехали более 6,2 млн украинцев (этой же цифрой оперирует украинская минэкономика). Из них более 5,8 млн. оказались в Европе. Количество внутренних перемещенных лиц (ВПЛ) в самой Украине оценивают в 5 млн человек.
Хотя споры по поводу точных масштабов миграции, вызванной российской агрессией против Украины, продолжаются, данные ООН считают наиболее полными, ведь они основываются на доступе к информации из многих стран.
Среди тех, кто оставил дома с началом войны, около половины – это женщины. Во время военного положения мужчинам 18-60 лет запрещено покидать Украину, поэтому среди переселенцев внутри страны мужчин значительно больше, чем среди украинцев за рубежом. Там у украинских беженцев семьи чаще неполными и разорванными.
Другая значительная группа – это дети. По данным УВКБ ООН, более трети из всех украинских беженцев за рубежом – это несовершеннолетние.
Процент детей среди украинских беженцев за границей выше, чем среди внутренних переселенцев в самой Украине.
В то же время среди ВПЛ значительно больше пожилых людей – даже если они покинули свой дом, Украину покидать они решаются реже.
Так что если мы говорим об украинцах, которые находятся за границей, то это скорее женщина трудоспособного возраста с детьми, а если речь идет о внутренних переселенцах – это скорее полная семья из женщины и мужчины, в которой есть как дети, так и пожилые люди.
Возраст и состав семей беженцев и переселенцев
Но наиболее ощутима разница между беженцами за рубежом и внутренними переселенцами, когда речь идет об экономических факторах.
Если среди беженцев более 40% уже имеют работу, то среди оставшихся в Украине таких около трети.
Соответственно, разный и ответ на вопрос, хватает ли на жизнь: тем, кому удается покрывать все свои главные потребности, среди беженцев вдвое больше, чем среди переселенцев.
Как беженцы, так и переселенцы возлагаются на социальную помощь и единовременные денежные выплаты. Но среди ВПЛ таких значительно больше, чем среди беженцев за рубежом.
Особенно поражает разница в том, сколько украинцев перепрофилируются, чтобы найти работу – среди беженцев таких уже 11%, в то время как среди переселенцев внутри страны – всего 0,2%.
Работа и доходы беженцев и переселенцев
Отчасти это может объясняться тем, что среди переселенцев больше пожилых людей. Но, отмечают обозреватели, такие разногласия в цифрах также много говорят и об общем настроении, и об объективных возможностях найти работу или получить другую профессию – в Украине и за рубежом.
По последнему опросу УВКБ ООН, большинство беженцев из Украины в будущем все еще надеются вернуться домой, но пока будут оставаться там, где они сейчас.
В ближайшие три месяца планируется вернуться домой примерно одинаковая доля беженцев и внутренних переселенцев – всего 14-15%.
Надежды на возвращение “когда-то одного дня” также вполне сопоставимы – 62-67%.
А вот дальше ответы беженцев за границей и внутренних переселенцев расходятся. Среди переселенцев вдвое больше тех, кто решил не возвращаться туда, где был их дом, – 12% против 6% среди беженцев. Среди беженцев втрое больше тех, кто не определился, – 18% против 6% среди переселенцев.
Возможно, это связано с тем, что многим переселенцам, переехавшим с юга и востока, просто физически не куда возвращаться. А вот у беженцев может быть целое жилье вдали от зоны боевых действий.
Среди тех, кто заявил о планах вернуться, – в ближайшее время или когда-то после войны, – преобладают те, кто столкнулся с бытовыми и другими трудностями в нынешнем месте пребывания. Они продолжают жить в приютах, полагаются на социальные выплаты как основополагающий источник дохода, имеют проблемы с языковым барьером.
Есть и еще одна категория – это те, кто хотят воссоединиться с членами своей семьи в Украине, а их жилье не испытало разрушений.
При этом в соседних с Украиной государствах доля тех, кто готов или надеется вернуться, выше. Чем дальше от Украины живут беженцы, тем меньше готовность возвращаться. При этом большинство беженцев в соседних с Украиной странах являются выходцами с востока и юга страны, в то время как в другие страны попало больше беженцев из Киева и Харькова.
В УВКБ ООН также отмечают, что те, кто хотя бы раз временно возвращался и посещал свой дом, больше настроены на возвращение.
Возвращавшиеся в Украину на короткое время говорят, что главными причинами было желание увидеться с родными и друзьями, а также сходить к врачам или оформить документы. Причины для возвращения “на совсем” – желание воссоединиться с семьей и жить в своей культурной среде.
Если все это обобщить, то меньше всего стремятся вернуться украинские беженцы трудоспособного возраста без членов семьи на иждивении, чаще из стран, не соседствующих Украины, и уехали более года назад, в начале войны.
А быстрее всего хотят возвращаться люди пожилого возраста и беженцы с детьми, которые в значительной степени полагаются на социальные выплаты.
Условия возврата
Понятно, что завершение войны – главный фактор возвращения или невозвращения. 90% украинских беженцев за границей говорят, что на их решение вернуться влияет ситуация безопасности дома. Среди ВПЛ таких еще больше – 95% опрошенных.
Очень большое значение и беженцы за рубежом, и переселенцы в Украине придают условиям жизни – наличие работы в месте, которое до войны было их домом, а также стабильности водоснабжения, электричества, базовых услуг.
Условия для жизни и работы, но уже в нынешнем месте пребывания, также важны для трех четвертей украинцев за рубежом и более половины переселенцев в Украине.
Интересна также и география возвращения или невозвращения. Конкретные планы – вернуться в ближайшие три месяца – имеют преимущественно жители Николаевской и Черниговской областей, а наименее готовы вернуться уже сейчас жители Луганской, Донецкой и Житомирской областей.
Наибольшую неопределенность в целом по возвращению в Украину имеют полтавчане (40%), за которыми следуют жители Донецкой, Луганской, Винницкой, Житомирской, Львовской, Киевской областей и Киева.
Среди тех, кто не надеется на возвращение, больше всего жителей двух приграничных областей по разные стороны Украины – почти полностью оккупированной Луганской и пограничной с Польшей Львовской.
Время пребывания вне дома также имеет значение. Те, кто оставил ее весной 2022-го, менее склонны к возвращению, чем те, кто, например, уехали осенью прошлого года.
Такие общие наблюдения подтверждают и меньшие, точечные опросы. Например, по данным польского миграционного портала EWL, более трети украинцев, получивших временную защиту в Польше из-за войны, сейчас уже хотят сменить его на вид на жительство. Среди довоенных трудовых мигрантов таковых около 60%.
А в Германии июльский официальный опрос украинских беженцев показал, что 44% из них намерены остаться в стране на несколько лет или навсегда. Это на 5% больше, чем прошлым летом.
А что, если они не вернутся?
Правительство называет своим приоритетом создание условий для возвращения украинцев домой. А у минэкономики строят свои прогнозы, в частности, и для следующего бюджета, на том, что из-за границы вернутся около 3 млн украинцев. Они должны поддержать как производство, так и потребление после войны.
Однако пока массового возвращения не происходит. По прогнозам НБУ, в этом году его не стоит ожидать, хотя в последние месяцы разница между оттоком украинцев за границу и возвращением близка к нулю. Впрочем, к осени этот тренд может измениться.
Тем временем украинские аналитические центры и экономисты уже начали подсчитывать не только количество уехавших, но и чем это угрожает экономике.
По данным Европейской Бизнес Ассоциации (EBA), сейчас среди крупнейших общих вызовов предприниматели называют именно проблемы с человеческим капиталом: кроме вопросов мобилизации и бронирования критических для бизнеса работников многие уже столкнулись с негативными последствиями оттока рабочей силы за границу.
По подсчетам Центра экономического восстановления и EASyBusiness, только в странах Европы около 1,42 млн из украинских вынужденных мигрантов принадлежат к рабочей силе.
“Если уже сейчас не начать создавать условия для возвращения вынужденных мигрантов, Украина может потерять до 113 млрд долларов ВВП за 10 лет, что также может означать недополучение около 45 млрд долларов налоговых поступлений”, – говорит руководитель аналитического направления Центра экономического восстановления Дмитрий Ливч.
Но даже если в Украину вернутся все беженцы, этого недостаточно, чтобы поддерживать темпы роста ВВП выше 7% в год, а без этого выбраться из послевоенной экономической пропасти будет невозможно. По оценке минэкономики, в следующие 10 лет Украине придется дополнительно привлечь 4,5 миллиона человек на рынок труда. Некоторые украинские ученые и эксперты уже некоторое время говорят о возможности привлечения на украинский рынок труда мигрантов из других стран. Без возвращения беженцев эта потребность будет еще более актуальной.
Руководитель Центра экономической стратегии Глеб Вышлинский считает, что к проблеме возвращения украинцев домой следует подходить с учетом всего того, что уже известно о беженцах: причины отъезда каждого из них и условия, которые они сами называют для своего возвращения.
В своем исследовании “портрета” беженцев ранее в этом году эксперты ЦЭС предполагали, что невозврат украинцев будет иметь существенное влияние на украинскую экономику, которая может потерять от 2,5 до 7,7% своего ВВП.
О “точности” политики возвращения беженцев и переселенцев говорят и в ООН. Там советуют направить усилия и средства, прежде всего, на решение проблем с безопасностью, жильем, работой именно в тех регионах, куда люди готовы возвращаться быстрее.
В Центре Разумкова считают, что если украинское правительство хочет вернуть как можно больше украинцев домой, нужно уже сейчас разрабатывать шаги “симметричные” тому, что предложили украинцам в Европе. Речь идет не только о безопасности и жилье, но и о содействии занятости в тех регионах, в которые будут чаще возвращаться, а также восстановление профессиональной переподготовки для тех, кто хочет найти новую работу.
Это будет способствовать перераспределению рабочей силы в секторы, которые, вероятно, будут наиболее активны в послевоенный период – строительство, машиностроение, здравоохранение, информационные технологии, “а потому и будут хорошо финансироваться”, считает директор экономических программ Центра Разумкова Василий Юрчишин. Он также обращает внимание на парадокс: в создании условий для возвращения вынужденных мигрантов должен принять участие и ЕС, где эти мигранты сейчас находятся.
“Возвращение уместно рассматривать как один из видов помощи ЕС Украине, – считает экономист. – Чем больше людей вернется, тем быстрее будет расти украинская экономика, что в свою очередь будет способствовать безопасности в Европе и уменьшать расходы на миграционную политику”.
С другой стороны, нужно учитывать, что после войны перспектива членства Украины в ЕС, а следовательно, и на европейском рынке труда, вполне реальна. Так что стоит уже сейчас задуматься, что позволит Украине конкурировать на этом рынке, независимо от возвращения мигрантов.
Парадоксом является также и то, что и сама миграция уже приносит и дальше будет приносить пользу, – и не только в виде денежных переводов из-за границы, которые являлись крупнейшими инвестиционными потоками в Украину до войны.
“Отношение к украинцам как к образованной, цивилизованной, трудолюбивой нации, наверное, вскоре станет фактором деловой и инвестиционной привлекательности страны”, – уверен экономист.
А исполнительный директор Центра социально-экономических исследований CASE Украина Дмитрий Боярчук вообще считает, что миграционный кризис во время войны показал недооцененность накапливавшихся годами украинских трудовых ресурсов: “В один момент наша дешевая рабочая сила в больших масштабах уехала в страны с высокой “капитализацией” и стала дорогой рабочей силой”.
И именно под этим углом, считает экономист, нужно подходить и к возвращению беженцев – искать пути, “как конкурировать за нашу, но теперь уже дорогую рабочую силу”.
Поэтому еще до возвращения украинцев из-за границы, отмечает Дмитрий Боярчук, следовало бы переоценить рабочую силу в самой Украине и увеличить ее стоимость.
“Нам нужно возвращать украинцев, но для начала нужно “капитализировать” тех, кто уже здесь, кого ни в чем не нужно убеждать, и кто при любых условиях планирует свою жизнь в Украине”.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.