“Я рассчитываю, что буду работать до смерти, чтобы была работа и силы”, – говорит Зоя, которая всю жизнь платила налоги и уже через семь лет по действующему закону могла бы выходить на пенсию.
Она объясняет, что уже давно поняла, что на государственную пенсию она не может рассчитывать.
“Могу рассчитывать только на то, что сама заработала и сэкономила”, – говорит она. Свои добросовестные платежи в систему ЕСВ, из которой деньги поступают в Пенсионный фонд, она рассматривает просто как дань государству. Даже не как систему, благодаря которой пенсию получает ее мать и еще миллионы украинских пенсионеров.
“Мамина пенсия так мизерна, что на нее не проживешь, – маму я дополнительно поддерживаю сама, как и все мы, пожалуй, родителей поддерживаем”, – рассказывает Зоя.
Что касается себя на пенсии, то ли скорее на работе до смерти объясняет, что хочет работать не только из-за страха бедности, но и потому, что не представляет полноценной жизни без работы: “Надеюсь, что мой профессиональный опыт и знания все равно будут кому-то нужны и через 10 лет, хотя, вероятно, смогу согласиться и на работу не по специальности”.
На вопрос, не задумывалась ли она о пенсионных сбережениях и во что их сейчас можно было бы вложить, Зоя улыбается, смотрит в телефон и говорит: “Снова тревога”.
Еще до войны демографы говорили о депопуляции Украины, когда рождается значительно меньше, чем нужно для естественного воспроизводства населения, а значит, и уменьшается количество тех, кто своим вкладом в общую пенсионную систему может обеспечивать выплаты для пенсионеров.
Казалось, хуже быть не может, но за год войны ситуация еще усложнилась. Миллионы украинок трудоспособного возраста с детьми оказались за границей, миллионы людей в Украине потеряли работу, сотни тысяч мужчин ушли в армию. И хотя официальных данных о потерях на фронте пока мало, ясно, что число погибших и раненых будет исчисляться десятками тысяч.
Будет ли кому поддерживать пенсионную систему своими взносами после войны и будет ли из чего выплачивать пенсии нынешним и будущим пенсионерам?
Масштабы проблемы
По данным Пенсионного фонда, на начало 2023 года в Украине было 10,7 миллиона пенсионеров. К началу 2022 года пенсионеров было на 200 тысяч больше. Средняя пенсия в Украине составляет 4623 грн – около 126 долларов по официальному курсу. Однако расходы на выплату пенсий – самые большие социальные расходы украинского бюджета.
В то же время, количество работающих украинцев, которые своими вкладами могли бы поддерживать пенсионную систему и выплату пенсий, сокращается на порядок быстрее, чем количество пенсионеров. В настоящее время их также около 10,7 млн.
Сейчас значительная доля тех, кто платит единый социальный взнос (ЕСВ), с которого пополняется Пенсионный фонд, – это военные и мобилизованные, говорит заместитель министра социальной политики Дарья Марчак.
“Сейчас уменьшение поступлений от граждан и неработающих предприятий компенсируется увеличением поступлений от военнослужащих, мобилизованных, получающих денежное обеспечение. Но мы понимаем, что этот эффект не является стабильным, и после завершения войны он пройдет. Нам нужно решать вопрос количества работающих граждан”, – отмечает представитель правительства.
А с этим тоже большие проблемы. Сейчас можно оперировать только оценочными данными о количестве людей, выехавших за границу и депортированных в Россию, и какое количество граждан вернутся в Украину, когда война завершится, говорит Дарья Марчак.
Точно сказать, как будет развиваться демографическая ситуация в Украине, пока мы не можем, но тенденции достаточно негативные. Есть основания полагать, что соотношение между работающими и пенсионерами будет ухудшаться, а значит, есть и большие риски для солидарной пенсионной системы.
Женщины и дети за границей
По данным ООН, за время войны из Украины выехало более 8 млн. человек, 5 миллионов из них получили временную защиту в Европе. В основном это женщины и дети.
По оценкам Центра экономической стратегии, самая многочисленная группа среди украинских беженцев (42%) – женщины в возрасте 35-49 лет. Еще более четверти – женщины от 18 до 34 лет. То есть львиная доля украинских беженцев за границей – это женщины трудоспособного и детородного возраста. На одну женщину в среднем приходится один ребенок.
От того, сколько из них вернется, во многом будет зависеть, что будет происходить в Украине после войны, отмечает руководитель ЦЭС Глеб Вышлинский: “Если их не вернуть домой, то и так тяжелая демографическая ситуация в Украине перерастет в катастрофическую. От количества людей зависит, кому и какие Украина сможет платить пенсии, сколько и где (и для кого) восстанавливать школы и содержать университеты”.
Впрочем, реальные цифры могут быть несколько иными. Элла Либанова, директор Института демографии и социологии НАН Украины, последовательно указывает на отсутствие достаточных достоверных данных о том, сколько именно украинок и детей, спасавшихся от войны, остается за границей.
Она утверждает, что наиболее надежны данные Государственной пограничной службы, а за ними, “если смотреть с 24 февраля прошлого года по 20 февраля этого года, то разница между “уехало” и “въехало” – это 1 млн 830 тысяч”.
“Это не 7 и не 8 млн”, – заявила она во время телемарафона.
В целом, по оценкам института, возглавляемого Либановой, за границей сейчас могут находиться около 5 млн украинцев – включая выехавших еще до войны.
В то же время, говорит демограф, сейчас “угроза страшная”, поскольку и до войны в Украине шла депопуляция, а теперь тем более.
Картина ухудшается
И количество человеческих потерь в Украине, и количество выехавших и остающихся за границей могут быть несколько иными, чем мы сейчас себе представляем, говорит Людмила Черенько, глава отдела качества жизни Института демографии. Пока эти данные частично засекречены, а отчасти просто не собираются.
Она отмечает, что до войны в Украине было около 15,7 млн. занятых и почти 11 млн. пенсионеров. То есть на одного пенсионера приходилось полтора работника. Конечно, эта статистика не отражала незарегистрированную занятость, зарплаты в конвертах и другие украинские особенности, которые влияли на то, сколько платили отчисления, необходимые для содержания пенсионеров.
Но нынешние неполные и неокончательные данные свидетельствуют о том, что за время войны ситуация значительно ухудшилась. На сколько именно – станет известно впоследствии.
Сейчас же, по словам Людмилы Черенько, в Институте демографии оценивают максимальное количество уехавших в три миллиона, из них около половины – это дети. Так что украинцев трудоспособного возраста за границей может быть максимум 1,5 миллиона.
С другой стороны, говорит демограф, по данным Всемирного банка и Международной организации труда, за прошлый год в Украине было потеряно 2,4 млн. рабочих мест.
Кроме того, в прошлом году 120 тысяч украинцев получили статус лиц с инвалидностью, то есть они частично или полностью выпадут с рынка труда.
Так что “картина становится намного хуже”, говорит Людмила Черенько.
Сейчас наверняка можно говорить о двух вещах: достаточных данных нет и ситуация с пенсиями значительно усложнилась из-за демографии, отмечает Дмитрий Боярчук, исполнительный директор Центра социально-экономических исследований CASE Украина.
Он утверждает, что сейчас эксперты центра исходят из того, что конкретно говорить о том, что делать можно будет только после переписи населения после войны.
“Часть людей уехали, многие погибли и еще, наверное, много погибнут, многие станут инвалидами, то есть нетрудоспособными, – говорит экономист, – Следовательно, те, кто могут платить взносы на содержание пенсионеров, в общем нетрудоспособных, их количество уменьшится. Но чтобы делать какие-то выводы и делать предложения, надо иметь конкретные цифры после войны».
Замминистра соцполитики Дарья Марчак обращает внимание и на еще одну серьезную проблему: уменьшение и без того низкого коэффициента замещения пенсией заработной платы. Он показывает, как ваша пенсия соотносится с зарплатой, которую вы в среднем получаете на протяжении жизни.
По международным стандартам этот коэффициент должен быть не менее 40%. В развитых европейских странах сейчас он составляет 80-95%, то есть тамошние пенсии практически равны средним зарплатам. В Украине же этот показатель уже около 30% и продолжает падать, говорит Дарья Марчак:
“К сожалению, мы видим, что из-за наших негативных демографических тенденций, коэффициент замещения в Украине есть где-то на уровне 30%. И есть основания полагать, что этот коэффициент будет уменьшаться и дальше”.
Что делать?
Пенсии большинства нынешних пенсионеров мизерны, а у будущих могут быть еще меньше. Вариантов не так уж много, говорит заместитель министра соцполитики. Повышение пенсионного возраста или увеличение размера ЕСВ являются “плохими опциями” при войне и падении доходов.
Лучшим вариантом, “чтобы без увеличения других параметров позволить людям увеличивать пенсию само по себе, а не кому-то, и иметь влияние на размер пенсий, который они будут получать, есть введение обязательной системы пенсионного накопления, считают в правительстве.
“Она не должна заменить солидарную пенсионную систему, она должна ее дополнять”, – говорит Дарья Марчак и отмечает, что именно накопление позволят не только гарантировать выплату пенсий, но и увеличить их.
Пенсионные накопления, утверждает она, это “частная собственность, в отличие от ЕСВ, которую вы оплатили, и оно пошло в государственную корзину, из которой уже сегодня выплатили пенсии”.
Об обязательных пенсионных накоплениях (второй уровень пенсионной системы), а также третьем уровне – частных накоплениях – в Украине говорят уже с десяток лет. Однако до сих пор система работает только на первом уровне – как солидарная.
За это время из всей пенсионной реформы были введены только изменения по увеличению пенсионного возраста и страхового стажа. А законопроекты о внедрении накоплений стали “долгостроями” в парламенте.
Есть многочисленные вопросы к тому, в каком размере и с кого взимать денежные средства, которые пойдут на личные пенсионные накопления, а также к тому, где эти средства хранить.
В варианте проекта закона, который сейчас находится на рассмотрении в парламенте, речь не идет об увеличении отчислений, говорит Дарья Марчак. Речь идет о том, что государство обязуется на первом этапе накоплений не увеличивать давление на граждан.
“В настоящее время проект закона предусматривает, что отчисления будут производиться за счет уменьшения размера ЕСВ, который платит работодатель за человека, а фактически человек платит со своей зарплаты. И государство софинансирует такой взнос”, – объясняет заместитель министра соцполитики. То есть, если сейчас ЕСВ составляет 22%, то на будущее правительство предлагает уменьшить его до 21%, а еще 1% будет доплачивать государство.
Не факт, что законопроект будет принят именно в таком виде, говорит представитель правительства. Но в каком-то варианте введения обязательных накоплений нужно принимать уже сейчас, чтобы к концу войны правительство смогло разработать всю необходимую нормативную базу и ИТ-инфраструктуру для правильной работы системы.
Дополнительной мерой, которая позволила бы поддерживать пенсионную систему, говорит Дарья Марчак, является стимулирование граждан платить ЕСВ с тех доходов, которые они, возможно, сегодня не декларируют.
“Конечно, пенсия у них будет, но пенсия начисляется на основе периода, в который оплачивается ЕСВ, то есть от страхового стажа, а также размера зарплаты”, – напоминает представитель правительства.
Культ системы
Многие нынешние пенсионеры все еще получают пенсию на почте. Будущим предлагают делать накопления – с помощью государства и без него.
Все эти намерения правительства вряд ли сработают, особенно во время войны и после войны, считает Дмитрий Боярчук из CASE Украина. Но он согласен с тем, что правительству придется начать с украинцами очень сложный разговор о том, что нынешняя солидарная пенсионная система никогда не сможет обеспечить им достойную старость. Да, сейчас это будет вдвое больно, ведь украинская власть упустила довоенное время, когда это нужно было начинать.
“У нас есть культ доверия к государственной пенсионной системе. Это очень плохо”, – говорит экономист.
“Вопрос не в том, что Пенсионный фонд нужно разбомбить, а в том, что людям нужно объяснять, что государство гарантирует минимум, который зависит от того, как развита сама экономика. Экономика из неразвитой после войны не сможет прыгнуть сразу в страны первого мира”. Демография тоже мгновенно не изменится. Поэтому выше минимального уровня государство прыгнуть не может”.
Руководитель CASE Украина также считает малоэффективными те варианты решения проблемы, которые обсуждают в правительстве.
К примеру, по словам экономиста, если отказаться от упрощенной системы налогообложения и заставить всех платить 22% ЕСВ (расширить базу, как это называют в правительстве), “какие-то дополнительные средства это даст, но их будет недостаточно, чтобы оживить солидарную пенсионную систему”.
“Значительная часть рабочих мест, организуемых через эту упрощенную систему, просто может исчезнуть, если ее убрать. То есть линейный расчет, что есть миллион ФЛП и все они начнут платить 22% в Пенсионный фонд (по реальным доходам), такой подход не сработает” , – считает Дмитрий Боярчук.
Он считает, что единственное, что может сработать с солидарной пенсионной системой, это повышение пенсионного возраста, когда ограничивают количество пенсионеров по отношению к платящим взносы.
Но, говорит экономист, опять же, “пенсионный возраст – очень болезненная тема, и я не представляю себе, как можно будет начинать разговор об этом: вон во Франции попытались поднять пенсионный возраст, и все завершилось беспорядками, хотя страна не самая бедная”.
В Украине существует еще проблема разрыва между продолжительностью жизни женщин и мужчин, а за войну он еще больше расширится.
“При таком разрыве для мужчин вообще теряется смысл платить ЕСВ, потому что они просто не доживают до пенсии в большинстве случаев”, – говорит экономист.
Еще сложнее для правительства будет начать разговор о накопительной пенсионной системе, особенно, если это будет “принудительно”, считает Дмитрий Боярчук.
Кроме того, гиперзадачей для руководства страны будет создать такие условия, чтобы здесь были рабочие места по сравнению с доходами и условиями с зарубежными, говорит исполнительный директор CASE Украина. Ведь до войны у украинцев был страх перед переездом в другую страну из-за языка, социальных связей и т.д., а за время войны он исчез, – “и люди сейчас задумываются, где им вообще оставаться”.
Что будет дальше?
Весь предыдущий опыт войны подсказывает, что Украине удается справиться с вызовами лучше, чем первоначально прогнозируют.
Определяющими для того, что будет дальше не только с пенсионной системой, но и экономикой в целом, будут три фактора: как долго будет продолжаться война, сколько украинцев вернется из-за рубежа, и как быстро удастся восстановить или создать новые рабочие места, считают в Институте демографии. .
“Чем дольше будет продолжаться война, тем больше будут разрушения экономики и инфраструктуры. А с другой стороны, тем более адаптируются те женщины и дети за границей в тех странах, куда они уехали”, – говорит Элла Либанова.
С другой стороны, говорит Людмила Черенько, “когда будут освобождены наши территории, пойдут инвестиции в Украину, думаю, что и рабочие места вернутся”.
Конечно, говорит ученая, после окончания войны мы узнаем цифры реальных потерь среди военных, смертей среди гражданских, количество тех, кто останется инвалидом. Да и бейби-бума в послевоенной Украине, очевидно, не будет.
Но весь опыт войны подсказывает, что Украине удается справиться с вызовами лучше, чем ожидают и прогнозируют.
“Если брать все прогнозы, которые звучали весной прошлого года, то мы пошли между средним и оптимистическим. По всем показателям – экономическим, социальным”, – отмечает Людмила Черенько.
Как бы жестко это ни звучало, но надо понять и принять, что при такой демографической ситуации наилучший выход – только какой-то стабильный источник доходов, говорит Дмитрий Боярчук.
“Реальность такова, что тот, кто уже думал о своем пенсионном будущем, не полагаясь на государство, тот его и обеспечил”, – говорит экономист, и отмечает, что расчеты CASE Украина свидетельствуют о том, что “даже если бы вы просто экономили в гривне , то получили бы больше денег, чем инвестировать в солидарную систему.
Он признает, что для инвестиций нужны определенные профессиональные знания, и “не каждый может поймать волны”. Но это не значит, что нужно продолжать верить в то, что если ты платил налоги, то государство позаботится о тебе на пенсии.
“Мой совет: думать о собственных накоплениях. И диверсифицировать их. Потому что мир сейчас так динамичен, что даже профессиональные люди, глубоко погруженные в какие-то процессы, не всегда могут предсказать, что нас ждет, и куда все идет. А государство не может гарантировать ничего. Единственный вариант для людей – понять это, принять и действовать”.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.